Читать интересную книгу Кризис? Экспансия! Как создать мировой финансовый центр в России - Сергей Чернышев

Валюты. Еще один денежный субконтур – валюты. В зоне евро мои рубли почему-то не принимают. Но построены шлюзы – меняльные конторы, выстроены курсы, создано сообщество людей, которые за этими курсами следят, меняют таблички. Валюты не обязательно менять в виде нала, придуманы межвалютные платежи кредитными картами: я приезжаю с рублевой картой в зону евро – банки за меня и без меня договорились о том, сколько с меня списывать рублей за цену в евро, зарабатывая на комиссии.

Есть сайт – мультивалютный калькулятор, там бесплатно обсчитывают любые курсы. Конечно, при реальном обмене валют я плачу комиссию за сервис. Но услуга содержания самого котировального механизма для меня бесплатна.

Платежные карты. Появились вообще очень странные деньги в виде записей на магнитной полоске пластиковой карты. Я что-то купил, расплатился карточкой, цифирки с моего счета списали. Естественный вопрос: а где же здесь деньги в привычной нам форме? Их нет! Но при этом все контуры связаны, и я могу сунуть карточку в банкомат и получить обычные деньги – купюрами.

Либо могу сделать обратное: засунуть свои купюры в приемник банкомата – и на мой счет запишут цифирки.

Люди обучаются все лучше справляться с многоконтурным денежным миром, все эффективнее выстраивают шлюзовые переходы между контурами денежного обращения. Контуры при этом не исчезают. Деньги не сливаются в единый вид, обслуживающий все. Наоборот, мир денег становится все разнообразнее. При этом люди все ловчее.

Деньги так хорошо себя проявили как заменитель всего и вся, что людям стало соблазнительно запустить их во все виды своей деятельности. И здесь изобретательности нет предела.

В зону обращения того, что обслуживается рублем или долларом, входят плотские удовольствия – проституция, удовлетворение споров – азартные игры, пари, скачки и т. д. Совсем нематериальные вещи! Ну что материального в споре, кто из нас дурак: ты, поставивший на черное, или я, поставивший на белое? Или, например, индульгенция: за деньги можно даже грехи отпустить!

– Я согрешила, падре…

– Купи индульгенцию, бог простит…

Рубль, который должен сидеть на среднем этаже товарного обмена, нахально полез обслуживать обмен правами, обмен капиталами, «политические контракты» и даже обмен идеями. Ученые пытались – неоднократно, но пока безуспешно – торговать патентами на изобретения. В религии – уже упомянутые индульгенции. Наконец, искусство лидирует в этом вопросе, продаваясь направо и налево. Понятно, что вы покупаете не холст и немного краски, которую Казимир нанес в виде квадратика. Вы покупаете некую ментальность – ровно как с чашечкой кофе на площади Сан-Марко в Венеции, в цену которой изначально заложен антураж. Понятно, что за деньги продается суррогат искусства, не сама деятельность со знаками и символами, а слепки с нее, застывшие образцы.

Нам здесь все объяснил Пушкин:

Не продается вдохновенье…

И это правда, денежный контур не может обслуживать вдохновение.

…Но можно рукопись продать.

Итак, накоплен колоссальный опыт выстраивания в денежном коридоре шлюзовых, конвертационных операций.

Институт денег обходится обществу в копеечку. Плата, которую рынок денег требует с его участников (трансакционные издержи), порой становится непомерной. Умеют ли люди снимать такие издержки? Конечно! Ярчайший пример – клиринг.

В 1991 году на Московской товарной бирже мы впервые в России построили клиринговую систему. Из чего мы исходили? Платежи чего-то стоят. Одно дело, когда вы договорились вспахать поле или отремонтировать квартиру: один платеж – не жалко. Совсем иное дело – биржа, где в течение дня проходят сотни тысяч сделок. После трудового дня брокер не в силах заполнить сотни платежек, он был бы вынужден кого-то нанять. И, соответственно, заложить издержки в свою комиссию. При таких издержках биржа теряет смысл. Первое обстоятельство, поставившее вопрос о необходимости клиринга. Брокер по поручению клиентов в течение дня 160 раз купил кирпич, 140 раз продал кирпич. Получается, совершив 300 сделок, он должен оплатить всего лишь 20 кирпичей. Учитывая, что каждый платеж через SWIFT стоил 0,25 доллара, экономия получалась существенная. Биржа так и сделала: ввела погашение взаимных (симметричных) позиций внутри одних и тех же клиентов. Это первый круг клиринга.

Тут выяснилось второе обстоятельство – тот, кому брокер продавал цемент, в этот же день покупал стекло – но через другого брокера. Если замкнуть все сделки одного клиента, тоже получается упрощение. Тогда брокеры попросили сделать второй круг клиринга: заплатить один раз на счет биржи и дать ей доверенность расплачиваться от их имени. Бирже тоже выгодно зачитывать позиции по одним и тем же клиентам, торгующим через разных брокеров.

В итоге было создано два типа взаимозачетов: клиринг на клиенте и клиринг на позиции. Сейчас работать на биржах одно удовольствие: пропала необходимость гонять тысячи платежек. Современная брокерская фирма, торгующая на бирже, проводит до нескольких миллионов сделок в день. Система отрегулирована, создался глобальный клиринг.

Ничто не мешает строить такие же клиринги, системы взаимозачетов во всех контурах с самого начала – раз мы понимаем, как это делается.

Аналогичный опыт накоплен в правовом коридоре.

Правообменный контур: к единому регистрационному центру

Банк не произведет с вами ни одной сделки, если вы не пришлете копию вашего устава, выписку из решения собрания акционеров, надлежащим образом заверенную, желательно регистратором вашей компании, доверенность генерального директора, выписку из ЕГРЮЛ о том, что вы – зарегистрированное юрлицо, ваш ИНН, подтверждающий, что вы состоите на учете в налоговой инспекции, нотариально заверенную копию вашей лицензии и т. д. И все это лишь для того, чтобы подписать договор на две копейки. Естественно, и вы от банка требуете соответствующие документы, удостоверяющие его права.

Сегодня корпоративная регламентация предусматривает, что организации имеют такие пакеты готовых документов, подготовленные юристами, и готовы в любой момент представить их контрагентам. В этом смысле, совершая сделку, мы, до того как использовать деньги, прежде всего обмениваемся правами.

Вообще говоря, контур прав – это издержка. Изготовление пакета документов чего-то стоит, требует времени. Бумаги нужно хранить, учитывать. Выдававшая документы сторона должна помнить, что она их выдавала. Все это – колоссальные издержки института права.

Можно ли при этом сэкономить на деньгах, а в идеале – вообще обойтись без денег? Можно. Ничто не мешает создать – возможно, кто-то это уже делает – регистрационное бюро, которое будет один раз удостоверять, что я зарегистрирован, имею ИНН, юрлицо, являюсь гендиректором и т. д. По запросу любого моего контрагента бюро ответит: да, этот товарищ имеет право заключать с вами такие-то сделки. Не мучайтесь, не проверяйте, не держите пакеты документов.

Такое бюро ничем не будет отличаться от современного депозитария ценных бумаг, который ведет записи по ценным бумагам, выдает удостоверяющий документ, что именно я – владелец этой бумаги, когда я их продаю-покупаю, подтверждает продажу-покупку, списывая с моего счета и записывая. На депозитарии лежит уголовная, финансовая, какая угодно ответственность за достоверность этих сведений. Поэтому для всех сторон сделки его удостоверение важнее, чем даже мое. Та же функция – у Бюро кредитных историй, выписка из реестра которого расширяет ваши права как добросовестного заемщика. Все это – инструменты снижения издержек в контуре обмена правами.

Почему такие хранилища прав нельзя было сделать раньше? Раньше было неэффективно. Трансакция по обмену прав по ценным бумагам в докомпьютерную эру была ниже, чем создание системы учета всех обращающихся ценных бумаг. В Америке 1930-х создать такой депозитарий было невозможно, поэтому народ ездил с пачками бумаг, либо были банки, хранившие эти бумаги и выдававшие взамен депозитарную расписку. Это означало, что расходы на содержание бумаг и их хранение были все еще меньше, чем расходы на создание глобальной системы, где бы по тогдашним технологиям два миллиона кассиров на счетах учитывали эти записи.

Были востребованы соответствующие информационные технологии: ценных бумаг и людей, втянутых в их оборот, становилось все больше, издержки росли. В ответ на спрос явились инноваторы в лице Билла Гейтса и Ко и быстренько создали простенькие программы учета. Кстати, крупные биржи, работавшие с 1970-х еще на старых машинах, очень завидовали нам в 1990-х, потому что мы начинали с нуля и могли все делать сразу с использованием новейших информационных технологий.

Именно тогда позиции начали учитываться в бездокументарном, электронном виде, а это снижало издержки по обязательному хранению бумаг. И теперь я плачу депозитарию гораздо меньше, чем если бы платил за сохранность бумаг, за сейфы, за учет собственным дураком-кассиром. Сегодня этим занимаются хорошо обученные люди, которые в удобной программной оболочке быстро ведут учет всех моих действий.