Читать интересную книгу По следам литераторов. Кое-что за Одессу - Владимир Вассерман

Совершенно неважно, что события января перенесены на декабрь – к поэме, написанной столь эмоционально, бессмысленны мелочные придирки. Очень точно написал Евгений Евтушенко, комментируя на обложке пластинки своё исполнение поэмы:

«Облако в штанах» – величайшая поэма о неразделённой любви, которую я когда-либо читал. Сила её в том, что она не сглажена ретроспективностью и её слова исторгались из поэта не воспоминательно, а перемалывая его душу в тот самый миг, когда они прорывались из души на бумагу. Не будучи таким философско тонким, как Пастернак, таким безраздельно лиричным, как Есенин, таким отточенным, как Ахматова, Маяковский, несомненно, побеждал этих своих замечательных современников своим темпераментом»[73].

Пожалуйста, посмотрите фотографии Марии Денисовой; Маяковский не просто так столь впечатлён ею.

Маяковский регулярно возвращался в Одессу для выступлений. Это была его стихия, он был рождён для публичного чтения своих стихов, для диспутов и «перебарывания» негативно настроенной к нему части публики. Об одном из выступлений – в феврале 1924-го года – оставил подробную запись в своём дневнике литературовед Лев Рудольфович Коган[74]. Приведём небольшой выразительный отрывок:

«Читал он воистину замечательно. И голос чудный, богатый интонациями, сильный, звучный и гибкий, и разнообразие оттенков, великолепное умение без всяких ухищрений передать деталь – цветовую или звуковую. Он явно был стихотворцем, оратором, трибуном, рожденным говорить с массой. Публика партера, явно пришедшая ради скандала, была заворожена. Те самые стихи, которые в печатном виде казались непонятными, насильственно разорванными по рубленым строчкам, оказались вполне понятными, ритмичными и, главное, не традиционными, и вполне сегодняшними, и поэтому очень близкими».

От Маяковского-чтеца остались лишь небольшие записи. Остались и фильмы, где он был и актёром, и сценаристом, и даже режиссёром – но немые. Всё это слушается и смотрится в силу несовершенной техники звукозаписи и архаичности немого кино достаточно слабо.

Но осталась его поэзия. О ней он сам очень точно написал свои практически последние строки:

Мой стих       трудом              громаду лет прорвёти явится       весомо,              грубо,                     зримо,как в наши дни       вошёл водопровод,сработанный       ещё рабами Рима.

Мы считаем, что так оно и вышло. «Всего и делов-то», – как старательно повторял русскую идиому датский переводчик в «пьесе для кино» Александра Володина «Осенний марафон».

Глава 3

Преподаватель Мицкевич и доктор философии Франко

Сейчас мы, как и обещали, вернёмся на Дерибасовскую, чтобы посмотреть то, что пропустили, стремительно перемещаясь от дома Кирсанова к Русскому театру, и показать дом, где работал Адам Мицкевич. Пойдём при этом, пользуясь прямоугольностью сетки улиц, другим маршрутом, чтобы не пропустить интересные, на наш взгляд, объекты или «пару мелких забавных подробностей», как любит выражаться старший из нас.

Вообще Владимира очень впечатляет реакция москвичей на некоторые речевые обороты Анатолия. То, что в Одессе никакого необычного впечатления не производит, в Москве часто воспринимается изысканной шуткой. Вот какой сильный имидж у Одессы как «Столицы Юмора».

Прежде всего – о Русском театре. Он так, как ни странно, называется так с 1875-го года[75]. Здесь ставили и играли всё, поэтому и великих актёров на его сцене побывало множество: от Сары Бернар до Марии Заньковецкой. В 1927-м году театру присвоили имя скончавшегося председателя Губисполкома. С тех пор у нас непревзойдённо логичное название театра – Русский драматический театр имени Иванова.

Как и Оперный театр, Русский театр работал в годы румынской оккупации, причём открылся в апреле 1942-го года пьесой Гоголя «Ревизор». С учётом нравов Румынии (её в СССР в 1930-е годы называли почему-то «боярской») пьеса выбрана «архи-актуальная».

Впрочем, в отличие от Гоголевского Городничего, городской голова Одессы тех лет был достаточно приличным человеком. Выпускник Киевского юнкерского училища Герман Васильевич Пынтя оказался хорошим хозяйственником. Правда, он пришёл на должность с хорошим, по-современному выражаясь, «бэкграундом»: был мэром Кишинёва несколько раз в двадцатые и тридцатые годы. После войны его судили, но оправдали (беспрецедентно!) и дали выехать в Румынию. Повторный суд в Румынии также закончился оправданием. Более того, сейчас одна из улиц Кишинёва носит его имя.

Рядом с Русским театром Одесский ТЮЗ. Театр переехал сюда из здания, доставшегося ему от кафешантана при гостинице «Северная», организованного её практичными хозяевами. Как утверждали недоброжелатели, так они повышали занятость номеров, когда посетители кафешантана добивались благосклонности кого-то из кордебалета…

Именно в этом зале, достаточно неожиданно расположенном во дворе гостиницы, выступал Маяковский 20–23-го февраля 1924-го года; о впечатлениях от этого выступления мы только что рассказали.

До ТЮЗа, носящего нынче имя Юрия Олеши (sic!), в здании была Одесская оперетта – самый любимый одесситами театр. Он так органично вписался в жизнь города, что очень быстро забылось: театр получен по обмену, а его ведущие актёры – не одесситы по рождению. В 1953-м году во Львов для укрепления идеологического фронта перевели театр Советской Армии, а в Одессу – вероятно, совершенно безнадёжную в глазах начальства с точки зрения идеологии – пришла оперетта.

Когда теперь приходишь в ТЮЗ, поражаешься, как столь крохотный зальчик с небольшой сценой играл такую роль в культурной жизни Одессы. Примерно так же изумляешься, попав на Таганку – особенно на старую сцену.

Лидер труппы – Михаил Григорьевич Водяной – первым из артистов оперетты удостоен звания Народного артиста СССР. «Факт, не имеющий прецедента», как сказала в главе XIX «Золотого телёнка» секретарша Полыхаева Серна Михайловна[76]. И это при том, что Водяной работал на сцене в Одессе, а в кино снимался очень мало. Зритель вспомнит, пожалуй, из его 14 киноработ только гротескную роль Попандопуло в фильме «Свадьба в Малиновке». Нам также очень нравится, выражаясь языком Американской киноакадемии, «мужская роль второго плана» в фильме «Опасный возраст». Отец Лилии приезжает из МурмАнска в тщетной попытке помешать разводу дочери. В коротком эпизоде «прочитывается» вся биография этого бескомпромиссного и мужественного моряка. Играет Водяной – уроженец Харькова – с неистребимым одесским акцентом, трудолюбиво выработанным в театре, заслуженно носящем теперь его имя. Нам же приятно, что среди великих Вассерманов мира есть и наш однофамилец Михаил Григорьевич Водяной[77].

Ещё более важное признание заслуг: оперетте – единственному из городских театров – в советское время построили новое здание. Правда, стройка затянулась неимоверно[78], и в городе реально переживали, что легендарная труппа не доживёт до открытия. Театр в итоге открылся и сейчас это самая «крутая» театральная площадка города. Впрочем, Оперный немного поменял политику и сейчас принимает на своей сцене не только оперных и балетных гастролёров. Увы, такая конкуренция не влияет на цены гастрольных представлений. Как заметил Михаил Жванецкий: «В театре не те, кто хочет, а те, кто могут». Новое здание мы обязательно посмотрим, когда будем идти от памятника Высоцкому к дому, где жил Чуковский.

Пока же мы доходим до конца Греческой улицы и поворачиваем по Преображенской направо, чтобы не пропустить невероятный шедевр архитектора Л. Л. Влодека[79] – здание гостиницы «Пассаж». Вход в гостиницу – с Преображенской, но не из самого Пассажа. Это слово означает сквозной проход. Первый этаж гостиницы занят торговыми учреждениями и прорезан проходом, обеспечивающим доступ к ним. Поэтому можно регулярно бывать в этом проходном дворе столь точно названной гостиницы, чтобы «срезать угол», спеша с Преображенской на Дерибасовскую[80]. Но тогда изумительные скульптуры и невероятное количество лепнины перестаёт потрясать[81]. Если же бывать не очень часто, то даже у одесситов захватывает дух. Не замечаешь, что снаружи здание четырёхэтажное, а внутри двора – трёхэтажное, не обнаруживаешь фальшивого окна в декоративной стене на выходе на Дерибасовскую, и прочих тонкостей чисто архитектурной работы. Даже не думаешь, что не очень комфортабельно жить в номере с двойным светом и воздухом. Просто стоишь и зачарованно любуешься красотой, достойной – без преувеличения – любой европейской столицы. Также восхищает невероятный темп строительства: громадина с тремя дворами построена всего за два года. В магазинах, занимающих первый этаж, остались оригинальные деревянные двери[82], а на выходе на Дерибасовскую – замечательная потолочная мозаика.