Читать интересную книгу Амурские сказки - Дмитрий Нагишкин

Пока еда была, вода была, Бельды сильно храбрые были.

Вот вся еда вышла. Сидят Бельды. Терпят.

Говорит Чубак:

— Теперь уж немного ждать осталось! Умрут со страху Заксули!

Вот у Бельды вся вода вышла. Терпят. Молчат.

Говорит Удога:

— Ну, теперь совсем мало ждать осталось!

Вот у Бельды всё терпенье вышло. Сидят. Ворчат на такую войну, худеют, копья у них из рук вываливаются.

И Заксули не слаще дома взаперти голодом сидеть.

Сидели, сидели, невтерпёж стало. Старика к Бельды послали. Тот палку с человечьим лицом взял. Пошёл. Идёт, от ветра шатается.

И Бельды не лучше. Отощали, как медведь весной.

Стал старик мира просить. Стали судиться. Говорят близнецы тому почтенному старику:

— Вы перед нами сильно виноваты! За это мы с вас большой байта — штраф — возьмём! Никто такого байта ещё никогда не платил!

Испугался тот старик, затрясся: чем Заксули большой байта платить будут? Совсем бедные люди Заксули…

Говорит Чубак:

— Ой, большой байта! Котёл, да копьё, да платок — стыд с лица утереть!

Вытаращили глаза Бельды, затряслись: вот так байта!

Стоило из-за этого голод и жажду терпеть? Стоило из-за этого на войну ходить! А в голове одна мысль — скорей бы домой да поесть да попить всласть!

Обрадовались Заксули. Байта сразу же отдали. От себя Удоге да Чубаку девушек красивых в жёны отдали, чтобы породниться с Бельды и не ссориться никогда.

Взяли Бельды девушек. Домой побежали: откуда сила взялась. Домой прибежали. Спрашивают их женщины, какая война была. Говорят Бельды:

— Ой, какая война была! Самая страшная война, хуже нету!

Принялись Бельды пить. Три дня пили. Целое озеро выпили. Так выпили, что с тех пор озеро высохло. Принялись Бельды есть. Три дня ели. Всё съели, даже сохатиные халаты съели.

С тех пор больше не воевали с сородичами.

Все дела миром кончали: «Спасибо Удоге и Чубаку, что уму-разуму научили!»

Как звери ногами менялись

Повстречались как-то лисица и лось.

— Что нового? — спрашивает лиса у лося.

— Ничего нового, соседка, — отвечает лось. — Вчера чуть было совсем не пропал: гнался за мною охотник, а я запутался в ветках рогами… Беда мне на длинных ногах — за ветки задеваю! А ты как живёшь? — спрашивает лось лису.

— И я плохо, сосед, — говорит лиса, — подстерегают меня охотники, беда мне с короткими ногами — не могу сверху вокруг посмотреть!

Запечалились звери, какая у них плохая жизнь и как плохо всё на свете устроено: кому нужны длинные ноги — у того короткие, кому короткие нужны — у того длинные.

Вот лиса и говорит:

— Давай, сосед, ногами меняться.

— Давай, — отвечает лось.

Вот поменялись они ногами.

Посмотрела лиса вокруг: с длинных-то ног далеко видно — нет поблизости людей. Побежала в стойбище. Захотелось ей курятины. Попробовала в амбар залезть, где куры на насесте сидели, а длинные ноги мешают. Сунула ногу в щель, чтобы курицу сцапать, а лосиная нога — в копыте, никак ею добычу не зацепишь. Вздохнула лиса и пожалела о своих лапках: какие у них были когти острые, как удобно было ими добычу держать и разрывать! Тут из дома человек вышел, испугалась лиса и бросилась прочь. Так и убежала голодная.

А лось, получив ноги лисы, ростом стал совсем маленький. В траве спрятался, радуется:

— Вот теперь хорошо мне. Никто меня издалека не увидит!

Стал он потихоньку на лисьих лапках передвигаться. Устал быстро. Устал и проголодался. По привычке голову поднял, чтобы молодыми побегами да листьями голод утолить. Губами шлёпает, а веток достать не может: ноги-то коротки!

Вздохнул лось:

— Эх, напрасно я обменялся ногами! Такие хорошие у меня ноги были: высокие да крепкие! Не то что эти дрянные лапки! Пропаду я теперь совсем с голоду…

И заплакал лось.

Вдруг слышит он: кто-то по тайге летит, напрямик ломится. Сучья да валежник трещат. Кинулся лось бежать. А куда ему на маленьких лисьих лапках бегать. Запнулся за валежину, упал и глаза закрыл. «Ну, — думает, — сейчас мне конец будет!»

Однако слышит — зовёт его лиса:

— Эй, сосед, где ты?

— Здесь я, — говорит лось. — Это ты, что ли, в тайге, шумела?

— Я, — говорит лиса. — Беда мне с твоими ногами. Хотела тихо пройти, а ноги твои ломают сучки, топают, стучат. Чуть не пропала я с ними!

— И мне, — говорит лось, — с твоими ногами беда: маленькие они, слабые… Давай, соседка, опять меняться.

Вот обменялись они ногами.

Топнул лось своими копытами о землю: хорошо!

— Здорово это, — говорит, — устроено, что лось на копытах ходит. Ноги крепкие, копыта твёрдые!

Пробежалась лисица на своих лапках: хорошо! Лапки лёгкие, когти острые, походка неслышная. Отвечает лиса лосю:

— Да, правда, хорошо это устроено, что у лисы маленькие лапки с острыми когтями.

Попрощались они и в разные стороны пошли.

С тех пор звери ногами не меняются.

Как медведь и бурундук дружить перестали

Когда Хинганские горы ещё маленькие были, когда нужно было выстрелить из лука и услышать, как стрела по ту сторону Хингана упадёт — вот тогда медведь и бурундук дружили.

Жили они вместе в одной берлоге. Вместе на охоту ходили. Делили всё пополам: что медведь добудет, то бурундук ест; что бурундук добудет, то медведь ест. Так дружили они очень долго. Да известно — завистникам чужая дружба всегда глаза колет. Пока друзей не поссорят, не успокоятся…

Вот вышел как-то бурундук из берлоги, захотелось ему орехов пощёлкать. Повстречалась ему лиса. Рыжим хвостом завертела, поздоровалась, спрашивает:

— Как поживаешь, сосед?

Рассказал ей всё бурундук без утайки.

Выслушала его лиса, и завидно ей стало, что два зверя вместе живут и не ссорятся. А сама она ни с кем не дружила, потому что всегда хитрила да всех обмануть норовила.

Притворилась лиса, что жалеет бурундука, лапки на животе сложила, слезу пустила: известно, что обманщику заплакать ничего не стоит. Говорит:

— Бедный ты, бедный! Жалко мне тебя.

Испугался бурундук:

— Почему ты жалеешь меня, соседка?

— Глупый ты! — отвечает лиса. — Медведь тебя обижает, а ты и не догадываешься об этом.

— Как так — обижает? — спрашивает бурундук.

— А вот так. Когда медведь добычу берёт, кто первый её зубами рвёт?

— Брат-медведь, — отвечает бурундук.

— Вот видишь, самый сладкий кусок ему и достаётся. Ты, поди, уж давно хорошего куска не видал, всё медвежьими объедками питаешься! Оттого и ростом ты маленький.

Завиляла лиса хвостом, слёзы утёрла, покачала головой.

— Ну, прощай, — говорит она напоследок. — Вижу, нравится тебе такая жизнь. Только я на твоём месте первая бы в добычу зубы запускала!

И побежала лиса будто по делу. Бежит, хвостом следы заметает.

Посмотрел ей вслед бурундук, задумался: «А ведь соседка-то, пожалуй, правильно рассудила!»

Так бурундук задумался, что и про орехи забыл. «Вот, — думает, — медведь-то какой обманщик оказался! А ему верил, за старшего брата считал».

…Вот пошли медведь и бурундук на охоту.

Зашли по пути в малинник. Сгрёб медведь в лапы куст малины, присосался сам и брата приглашает. А тот смотрит — лиса-то правду сказала!

Поймал медведь евражку — суслика. Зовёт бурундука. А тот глядит — медведь-то первым в евражку когти вонзил. Выходит, правду лиса говорила!

Пошли братья мимо пчелиного дубка. Медведь тот дубок своротил, лапой придержал, нос в улей всунул, ноздри раздул, губами зашлёпал. Брата зовёт — мёд испробовать. А тот видит: опять медведь первый пробует — значит, опять лиса права!

Рассердился тут бурундук! «Ну, — думает, — проучу я тебя!»

Пошли они на охоту в другой раз.

Сел бурундук брату на загривок — ему за медведем на своих маленьких лапках не поспеть.

Учуял медведь добычу. Косулю словил. Только хотел он её зубами схватить, а тут бурундук как прыгнет у него меж ушей! Это — чтобы прежде брата в добычу зубы вонзить, сладкий кусок себе взять да немножко подрасти. Испугался медведь, выпустил косулю, и ушла она.

Остались оба брата голодными.

Пошли они дальше.

Увидел медведь евражку, подкрался, а бурундук опять тут как тут! Опять перепугал медведя до полусмерти. Опять охота пропала. Рассердился медведь, а брату ничего не говорит.

Повстречались они с молодым кабаном. В другое время медведь и задираться бы не стал, а тут от голодухи у него живот к рёбрам прилип. Озлился медведь и попёр на кабана! Заревел так, что попятился кабан от медведя. Пятился, пятился, — уткнулся хвостом в дерево — дальше некуда. Тут на него медведь и насел. Пасть раскрыл, зубами щёлкает, вот сейчас целиком сглотнёт!