Печать отзывалась на каждое правительственное начинание, обсуждала все реформы, оценивала их последствия, приветствовала созданный реформами новый общественный строй, основанный на демократическом бессословном начале. Общественные мечты шли дальше намерений правительства. Дарование местного земского самоуправления возбуждало надежды на то, что земство будет призвано и к участию в управлении государством; высказывалась мысль о представительном правлении.
Падение крепостной зависимости, уравнение всех перед судом, создание новых либеральных форм общественной жизни привели к небывалой ранее свободе личности. Чувство этой свободы вело к желанию развить ее до последних пределов. Создались мечты об установлении новых форм семейной и общественной жизни – таких, которые бы обеспечивали полное равенство людей и безусловную свободу каждой отдельной личности.
Люди, мечтавшие о такой свободе, отрицали весь современный им порядок жизни и ни в чем не признавали его для себя обязательным; поэтому они и получили название «нигилистов». Основ будущего идеального устройства отрицатели искали в социализме, с которым усиленно знакомили русскую публику. Таким образом, создались крайние, «радикальные» направления в политических и социальных вопросах и образовалась «отрицательная» литература.
Представителями ее были журналы «Современник» и «Русское Слово» в России и «Колокол» за границей («Современник», во главе с публицистами Чернышевским и Добролюбовым, имел характер политический; «Русское Слово», с Писаревым во главе, занималось проповедью нигилизма. Что же касается лондонского «Колокола», то его издатель, эмигрант А. И. Герцен, в конце 50-х годов главной целью своей считал добиться освобождения крестьян и свободы печати в России; влияние «Колокола» в эти годы было очень велико).
Развитие радикальной журналистики доставляло правительству много неудовольствий и опасений. Уже в начале 60-х годов было признано необходимым ограничить свободу журнальной печати. Когда же 4 апреля 1866 г. революционер Каракозов выстрелил в Александра II у ворот Летнего сада, то власти усилили цензурные строгости и навсегда закрыли «Современник» и «Русское Слово». Однако влияние отрицательной литературы настолько распространилось, что эта мера не остановила умственного брожения.
В некоторой части общества стало зреть революционное настроение, требовавшее прямого государственного и общественного переворота. В разных городах стали образовываться революционные кружки, поставившие себе целью распространение в народе социалистических идей и подготовку революции.
Деятельность этих кружков вызывала преследование со стороны властей. В течение 70-х годов происходили большие политические процессы, показавшие значительные размеры революционной пропаганды в обществе. Ссылка и другие наказания, постигавшие агитаторов, не могли подавить движения.
Оно росло и принимало все более и более крайний характер. Одна из революционных организаций (усвоившая себе название «Земли и воли», а позже «Народной воли») желала достигнуть своей цели – революционного переворота – путем «террора», т. е. ряда насильственных актов против правительственных лиц. В конце 70-х годов начались покушения и на жизнь самого Александра. Россия, таким образом, вступила в период тяжелой внутренней смуты.
Польское восстание 1863 г. В течение четверти века после польского восстания 1831 г. польские области были спокойны. Конечно, поляки-патриоты не могли помириться с потерей политической автономии. При первой же возможности они должны были проявить свое недовольство порядком вещей, установившимся в Царстве Польском после подавления неудачного мятежа.
Благоприятная минута для этого наступила с воцарением императора Александра II. Тяжелый режим николаевского времени был тогда смягчен. Польским эмигрантам было разрешено вернуться в Царство; дана амнистия сосланным за мятеж в Сибирь полякам. Одним этим было уже поднято настроение польского общества.
Видя начало реформ в России, оно стало ждать и требовать реформ у себя. В польских городах начались политические демонстрации; ношение национального траура, пение патриотических песен, процессии и т. п.
Правительство не было чуждо мысли произвести в Польше преобразования. Руководясь советами польского патриота, маркиза Велиопольского, государь решился дать Царству Польскому самоуправление (1861 г.). Был учрежден государственный совет для Царства из поляков; для местного самоуправления устроены по губерниям советы из выборных от населения; суд, школы и церковные дела предположено было отдать в ведение местных польских «комиссий» (министерств).
Во главе всей польской администрации был поставлен сам Велиопольский. Наместником же Царства был назначен великий князь Константин Николаевич, сторонник либеральных преобразований в Польше. Но мысль Велиопольского – спасти порядок в Польше посредством умеренной реформы – совершенно не удалась. Патриоты польские не пошли за ним; они в расчете на уступчивость русского правительства требовали восстановления государственной независимости и старых границ Польши («короны» и «княжества») до Западной Двины и Днепра и вели дело к открытому мятежу.
На жизнь великого князя было сделано покушение; нападениям подвергся и Велиопольский. Наконец, в январе 1863 г. разразился открытый бунт. В условленный день в разных местах Польши и Литвы банды «повстанцев» напали на русские войска и началась война. Мятежом руководил тайный комитет с именем «ржонда народоваго», т. е. народного правительства. Он держал в страхе всю страну системой террора и казнями лиц, шедших против восстания.
Тогда политика Велиопольского была оставлена. Решено было подавить мятеж крутыми мерами. В Царстве Польском это было поручено новому наместнику, графу Бергу, а в Литве – Михаилу Николаевичу Муравьеву. Муравьев быстро справился со своей задачей. С твердостью и беспощадностью, доходившей до жестокости, он преследовал мятежников; с чрезвычайной настойчивостью и последовательностью он защищал русское население своего края от влияния и насилия революционного польского элемента.
В полгода он подавил мятеж в своем крае, снискал себе жгучую ненависть поляков и грозную славу среди западнорусского населения, им поднятого и ободренного. В Царстве Польском дело подавления восстания шло медленнее. Но и там к лету 1864 г. был водворен порядок: вожаки движения частью были захвачены, а частью бежали за границу.
В разгар мятежа (в апреле 1863 г.) послы Англии, Франции и Австрии обратились к русскому министру иностранных дел, князю Горчакову, с заявлением, что их правительства надеются на скорое дарование прочного мира польскому народу. Это было вмешательством во внутренние дела России.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});