Читать интересную книгу Цена короны - Алексей Гамаюн

По тону йорд-каана Монред сообразил, что терпение владыки иссякает, и ответил, как требовал Балеог, коротко и однозначно:

– Да. Можно, мой каан.

– Отчего же не алхимики самые богатые люди Лаара?

– Путь к тайнам трансмутаций долог и труден, мой каан. И прошедший его обретает иные ценности, куда дороже, чем желтый металл, коий вы, мой каан, именуете благородным, а люди духовного пути – презренным. Так, по крайней мере, написано в книге мудрейшего Зей-Кааба, первого мага, сумевшего получить алхимическое золото.

– Ну-ка, ну-ка, рассказывай с подробностями. Это было настоящее золото? Не свинец, окрасившийся в желтый цвет?

– Настоящее, мой каан, – и по цвету, и по удельному весу, и по химическим свойствам. Однако же обладал тот слиток и еще кое-какими неприятными особенностями, не присущими обычному золоту. И Зей-Кааб, получив первую партию металла, никогда не повторял опыта, даже сжег все записи, к нему относящиеся.

– Любопытно… чем же провинилось его золото? Лаяло и кусалось?

– Почти так, мой каан… Можно сказать, так все и было, хотя лая никто не слышал, а укусов до поры не чувствовал. В своих опытах мудрейший Зей-Кааб сильно поиздержался и задолжал крупную сумму ростовщику, – полученный металл ушел в уплату долга.

Услышав про ростовщика, йорд-каан успокоенно покивал:

– Значит, и впрямь золото оказалось настоящим. Ни один пройдоха-ростовщик не принял бы в оплату свинец, окрасившийся в желтый цвет.

– Принял, мой каан, и даже восхитился чистотой металла, и заказал сделать из алхимического золота украшения для жены и массивный перстень для себя.

– Что же тогда насторожило Зей-Кааба? Даже испугало?

– Жена ростовщика вскоре после того умерла от загадочной, неизвестной болезни. Муж ненадолго пережил ее, и смерти его предшествовали те же симптомы.

– Совпадение… Мало ли болезней гуляет по свету?

– Слишком много совпадений, мой каан. Ювелир, изготовивший украшения, словно бы подцепил ту же заразу: слабел и чахнул без видимой причины, у него выпадали зубы и волосы. Хуже того, и у себя Зей-Кааб обнаружил похожую болезнь, правда, в слабой форме и не ставшую смертельной; и у своего ученика, помогавшего в опытах… С тех пор мудрейший навсегда забросил науку и посвятил остаток дней своих виноторговле, в коей весьма преуспел.

– Ну и дурак твой Зей-Кааб, – сделал вывод Балеог. – Если и впрямь сварил настоящее золото, мог купить рабов и приставить к тиглям и ретортам, а сам бы приглядывал за ними издалека. А полученный товар сплавлял бы в отдаленные города, желательно враждебных держав, – болезни среди врагов дело полезное.

Надежда стать самым богатым монархом под небесами вновь согрела душу йорд-каана, и он стал выпроваживать кудесника из шатра со словами:

– Ступай, любимец богов, и принеси жертву небесным покровителям, – пусть грядущая ночь станет самой удачной в жизни твоего владыки.

– Какое животное мой каан прикажет пожертвовать? – осведомился старик. – Овцы, взятые в поход, все съедены, равно как вся и захваченная скотина. Отправить на заклание вьючную лошадь?

– Ишь чего удумал… лошадь ему… И мечтать не смей! Очень скоро мне понадобятся все вьючные лошади, до последней.

– Так что же принести богам?

– Придумай что-нибудь… За что деньги получаешь?! Лес кругом – белку излови, или зайца, что ли…

– Увы, мой каан, ловля белок и зайцев не входит в число моих ничтожных умений.

– Ты испытываешь мое терпение, кудесник. Неужели твой повелитель должен ловить для тебя по кустам зайцев?! Разбуди сотника Бойзу, тот большой дока в охоте… А теперь исчезни с глаз моих, дармоед!

Любимец богов послушно исчез. А Балеогу вновь представились манящие груды алхимического золота – и все величайшие дела, что свершит он, йорд-каан, захватив это богатство.

Глава шестая

К чему приводит жадность при жертвоприношениях

Точную численность дружины магноса Иеремиуса купцы-эрладийцы не знали. Много, дескать, и конных, и пеших. А сколько много – Хаос ведает…

…Всадники безмолвными серыми тенями двигались сквозь темноту: не звякают подковы, не бряцает оружие, кони – и те не ржут, приучены. Балеог – во главе отряда, впереди него только дозорные, скользят неслышной волчьей поступью, временами возвращаются, докладывают вполголоса: все тихо, можно двигаться дальше.

И так же – вполголоса – убеждал йорд-каана полутысячник иль-Бахр (тот самый, что талантливо изобразил караван-баши):

– Нельзя посылать всех воинов в бой, не зная, сколько врагов и чем они вооружены.

Балеог молча кивал: нельзя, понятное дело.

– Но и после тщательной разведки, мой каан, – продолжал иль-Бахр, – я не советовал бы нападать сразу. Дома помогают и стены, особенно если это высокие стены замка. Надо выманить магноса из них.

– Как?

– Пошлем к нему гонца, мой каан.

– В своем ли ты уме, полутысячник? Наш гонец проживет у магноса ровно столько, сколько надо, чтобы перекинуть веревку через потолочную балку, и подставить то уродливое четвероногое сооружение, о которое жители равнин так любят плющить свои седалища.

– Гонцом будет не наш человек, мой каан.

– Кто же?

– Купец-эрладиец.

– Так-так-так… – Балеог начал понимать суть замысла. – Тот, который странствовал с сыном, конечно же? И он, зная, что наши клинки у горла его сыночка, скажет лишь то, что мы велим… Так?

– Сияющая мудрость йорд-каана высветила до дна колодец моих замыслов.

– Не первый год в походы хожу… И что за весть принесет купец магносу?

– Почти правдивую, мой каан: нечестивые йордлинги грабят сейчас караван со свинцом совсем неподалеку, возле Сандира. А он, купец, чудом вырвался и прискакал за помощью.

– Понятно… Магнос или поскачет на выручку сам, или пошлет большую часть дружины. А мы захватим замок и устроим засаду возвращающимся.

Иль-Бахр завел снова что-то о мудрости повелителя, но йорд-каан оборвал его нетерпеливым жестом. Отличный план… Давно пора бы назначить иль-Бахра тысячником и командиром отдельного отряда, но… Но Балеог не назначит. Слишком тот умный… Умным опасно давать много власти, ничем хорошим не закончится.

* * *

Городок Сандир приткнулся к склону не то большого холма, не то небольшой горы. Впрочем, Балеог, привыкший совсем к другим горам, мысленно обозвал возвышенность «кочкой». Аккуратные домишки под черепичными крышами слабо белели в темноте стенами, обмазанными известью. Нигде ни огонечка, не слышно и не видно ночной стражи на узких улочках. Тишина, лишь изредка взлаивала собака и тут же смолкала, словно и она опасалась, что услышат страшные йордлинги, налетят, ограбят: заберут цепь, миску и припрятанную на черный день кость, а уходя – подожгут конуру.

Балеог вздохнул. Эх, хорошо бы разбудить сонных лежебок, ворвавшись в Сандир – с грохотом копыт, с молодецким гиканьем, с факелами, летящими в окна… Нельзя. Замок магноса неподалеку – стоит наособицу, в десятке лиг, отделенный от Сандира протяженной дубравой. И тревожить до срока обитателей замка ни к чему.

Спящий городок обошли стороной. А в дубраве началось непонятное…

Для начала потеряли дорогу. Сеггер ведает, как это произошло, но потеряли. Вроде только что копыта лошадей ступали по колеям, плотно уезженным колесами возов, – и вот уже невысокая трава, а колеи куда-то делись. Сунулись туда, сюда, – нет дороги! Словно испарилась…

Двинулись напрямую – заплутать трудно, дубрава княжеская, заповедная, давненько не гулял здесь топор дровосека, дубы-великаны стоят редко, и подлеска под их могучими кронами никакого…

Заплутать трудно, однако же заплутали, и очень быстро. Описали круг в темноте и снова вышли к приметному месту, – к дубу с расщепленной молнией вершиной.

Тут йорд-каан сообразил, что без магии не обошлось. Горец даже в темноте, даже в чужих краях никогда не заблудится, лишь бы светили на небе луны да звезды, а ночь нынче выдалась безоблачная.

Купцы-эрладийцы ничем помочь не могли – дальше Сандира не ездили, там у них принимал товар приказчик магноса, там и рассчитывались за привезенный свинец.

Монред подтвердил: да, какую-то магию он в дубраве чувствует. Но разобраться в хитро сплетенных заклинаниях не получается: знать, высокого полета чародей тут потрудился.

Балеог, с одной стороны, порадовался: видно, есть что беречь магносу Иеремиусу, коли не поскупился на магические преграды. Но как те преграды обойти? Этак недолго и проплутать среди дубов до самого рассвета… Надо было все же не жадничать и поднести богам вьючного коня, а то поди-ка, подели на весь небесный пантеон того вшивого ежика, что изловил и прикончил на походном алтаре Монред, – кому лапка достанется, кому хвостик, а кому и вовсе клок шкуры с иголками вместо меха…

Выход, конечно же, нашел иль-Бахр, эта хитрая лиса всегда и везде находила выход. Вернее, в данном случае, – вход, ведущий к замку магноса.