Читать интересную книгу Потерянная пирамида - Мухаммед Гонейм

Затем мы обнаружили нечто такое, что буквально перенесло нас в  далекое  прошлое: следы отдельных простых людей, оставленные на египетском царском памятнике. То здесь, то там на стене виднеются рисунки красной охрой или сажей,  сделанные древними строителями в минуты досуга. Это изображения людей, животных и лодок. Вот фигура ливийца с луком, в длинных одеждах, с высоким убором на  голове. Для египтян, носивших совершенно другие одежды, ливийцы,  кочевники  западной пустыни, были, конечно, чужеземцами. А вот безошибочно точные изображения львов. В те времена пустыни Египта изобиловали львами и другими животными, и египтяне, должно быть, часто видели этих хищников у самых границ своей долины. Другие рисунки изображают, лодки с парусами и без парусов, а также  баржи, подобные тем, на которых древние египтяне перевозили каменные блоки с  восточного берега Нила на западный.

Раз уж речь зашла о следах, оставленных нам строителями, прошлого, кстати  будет рассмотреть способы добычи и обработки камня в древнем Египте.  Этому  обширному вопросу посвящено немало книг. Я еще вернусь к нему в главе  о  строительстве пирамид, а здесь коснусь лишь нескольких новых фактов, относящихся  к египетскому зодчеству в  тот  ранний  период,  когда  человек  впервые  учился строить здания из камня.

Начиная со времен Третьей династии большую  часть  мелкозернистого  известняка египтяне добывали в карьерах на восточных холмах Нила напротив  Мемфиса.  Особенно славились две каменоломни: Тура и Масара. Отсюда вывозили прекрасный известняк для облицовки памятников. В тех же случаях, когда особой прочности  не требовалось, для сооружения нижних частей здания на каменную кладку  шел  местный материал из близлежащих карьеров. Его добывали в  каменоломнях,  расположенных в окрестностях Саккара и неподалеку от пирамид Гизе.

В наше время камень попросту отделяют взрывами от скалы, а затем режут и обтачивают на камнерезках. У древних египтян не было  таких  возможностей.  У  них имелась только физическая сила и самые простейшие инструменты. В  каменоломнях Туры и других можно и сегодня проследить, как египтяне добывали и  обрабатывали на месте каменные глыбы [11] .

Эти каменоломни представляют широкие горизонтальные галереи, высеченные в скалах. Некоторые из них достигают глубины в десятки метров.  Массивные  колонны, специально оставленные рабочими каменоломен, подпирают кровлю.

Рабочие начинали с верхней части скалы, постепенно спускаясь вниз. Сначала они вырубали щель, в которую мог проползти человек. Затем киркой, а может  быть  и медным долотом, каменщик вырубал канавки позади, сверху и  с  боков  каменного блока, который удерживался на скале только основанием. И, наконец,  несколькими сильными ударами молотка по долоту он отделял необтесанную глыбу. Этот процесс повторялся, пока не вырубали блоки вдоль всего ряда,  а  затем  каменщики принимались за следующий пласт.

Таким же способом добывали и блоки  самых  твердых  пород,  например  гранита, только в этом случае их отделяли от основания не долотом и молотком - здесь  они были бессильны. Сначала рабочие прорубали под гранитным блоком щели, а потом в них вставляли металлические клинья и били  по  ним  тяжелой  кувалдой.  Иногда вместо металлических клиньев под каменные блоки загоняли деревянные,  а  затем поливали их водой. Клинья разбухали и отрывали камень от основания.

Таким образом, из каменоломен поступали уже готовые вчерне каменные блоки; перед укладкой в стену или другое монументальное  сооружение  оставалось  только обтесать их. Эта окончательная отделка производилась обычно вблизи самого здания, а полировка - только после укладки. Чтобы проверить  ровность  поверхности, каменщики пользовались особой доской, смоченной в красной краске, следы  которой отпечатывались на всех буграх. При обтесывании камней  египтяне  пользовались медными долотами или резцами.  Кстати  сказать,  весьма  распространенное мнение, будто древние египтяне знали тайну закалки меди, совершенная нелепица.

Найденные долота были только обожжены, но не обладали никакой сверхъестественной твердостью, так что расход меди при всех подобных работах должен был  быть огромным.

Чтобы определить горизонтальный уровень фундамента, - египтяне проводили вдоль фасада и вокруг всего будущего здания канаву с водой. Вода  в  канаве  служила абсолютным уровнем. "Затем они вбивали в канаву  множество  кольев,  одинаково возвышавшихся над водой. Колья служили мерками, по которым  выравнивалась  вся поверхность участка" (Энгельбах).

Этим, кстати, объясняется незначительная погрешность в  уровне  платформы  под великой пирамидой в Гизе. Она имеет совершенно плоскую поверхность, однако  ее северо-восточный угол приподнят на пятнадцать сантиметров выше  юго-западного. По-видимому, когда вбивали отметки, дул северо-восточный ветер, из-за  него  и произошла эта ошибка.

Из других инструментов, использовавшихся в тот период, известны свинцовый  отвес, образцы которого были найдены, и угольник.

Единицей измерения в период Древнего и Среднего Царств служил царский  локоть; в иероглифическом письме он изображался в виде  вытянутой  руки.  Один  локоть равнялся примерно 51,5 сантиметра. Локоть в свою очередь делился на семь ладоней, в каждой из которых было четыре пальца. Иногда мы находим отметки в  локтях на оборотной стороне облицовочных камней пирамид, на недостроенных  стенах гробниц или храмов.

Разумеется, существовали и архитектурные планы. От времен Третьей династии ничего не сохранилось, но нам известны более поздние образцы,  например  начертанный на известняке план гробницы Рамсеса IX из фиванской Долины  Царей.  Сегодня его можно видеть в Каирском музее.

Вероятнее всего, добыча и перевозка камня, а также постройка зданий производились в совершенно определенные времена года. Мелкозернистый  известняк  обычно добывался зимой и весной (с ноября по март). Через реку камень переправляли во время наводнения, в период годового разлива Нила, когда река  особенно  широка (в июле-ноябре). По-видимому, это делали для того, чтобы  свести  до  минимума перетаскивание по суше. Таким образом, наиболее активный период  строительства начинался после разлива, когда заканчивались всевозможные работы и летняя  жара спадала.

Хочу еще раз оговориться: до сих пор ничто не указывало на то, что я нашел пирамиду. Мы обнаружили только ограду, чем-то напоминавшую ограду вокруг пирамиды Джосера, а также великолепную поперечную стену, которая настолько  походила на стену Джосера, что не оставалось никаких: сомнений во времени ее постройки: она была воздвигнута в период, весьма близкий к царствованию великого фараона.

Но это было пока все. Те, кто посещал место наших  раскопок  в  первые  месяцы 1952 года, не видели здесь ничего примечательного, кроме Белой Стены.  На  голом плато среди песка и камней зияли только дыры нескольких шахт, от одной  из которых рабочие отвозили по дековиллевской дороге щебень в отвал.

Внутри ограды Джосера был найден только чертеж с линейными измерениями, сделанный красной краской на известняке. По-видимому, это рабочий чертеж, понадобившийся для постройки изогнутой стены, поскольку на  нем  нанесена  кривая  с координатами. Сейчас чертеж хранится в Каирском музее.

- Где же тут пирамида? - с улыбкой спрашивали меня коллеги-археологи, и мне  нечего было им ответить. Меня поддерживала лишь внутренняя уверенность, что  рано или поздно я все равно найду под бесконечным покровом песка то, что ищу.

Однако когда я задумывался о моих скромных и быстро таявших денежных ресурсах, меня охватывала тревога. Ведь если деньги кончатся,  а  раскопки  не  принесут плодов, получить новые ассигнования будет крайне  трудно!  Поэтому  место  для каждой новой шахты приходилось выбирать с величайшей осмотрительностью. По вечерам, возвращаясь после работы к себе домой, я  снова  и  снова  изучал  план участка, перечитывал труды других археологов, раскапывавших пирамиды, придумывал и отвергал всевозможные теории и порой засиживался вместе со своими  старшими рабочими Хофни и Гуссейном до глубокой ночи.

Здесь необходимо, чтобы читатель обратился к прилагаемому плану ограды пирамиды. На нем он увидит, что в том месте, где Белая Стена соединяется  с  восточной и западной сторонами внешней ограды, самая ограда,  любопытнейшим  образом меняет свои очертания. Мы обнаружили это вскоре после того, как стена была отрыта, и вначале я ничего не понимал. В самом деле, налицо были две странности, заставившие меня призадуматься.

Во-первых, оказалось, что к северу от Белой Стены и западная и восточная  стороны внешней ограды сдвинуты внутрь примерно на 2 метра: таким образом,  здесь прямая линия ограды прерывается, образуя угол. Это указывает на то, что либо к первому сооружению было пристроено с севера еще одно, новое, либо на  то,  что первоначальное сооружение было впоследствии расширено.  Позднее  я  установил, что правильно второе предположение.