Читать интересную книгу Фантазии господина Фрейда - Марина Серова

Мне уже приходилось бывать в этом отделе, и читательский билет у меня был, но дома – кто же знал, что мне туда идти придется? Ехать за билетом мне было лень, да и времени терять не хотелось, так что я купила коробку конфет, чтобы подлизаться к библиотекаршам и мне не пришлось бы заново оформлять документы. Тем более что для этого требовалась хоть какая-то фотография, а я как-то не вожу с собой семейный альбом.

Читальный зал был пуст, а вот по средам, когда в Тарасове выходят еженедельники, тут обычно не протолкнуться. Оно и понятно – людям хотелось узнать последние новости, понимай, сплетни, а денег на то, чтобы покупать все эти газеты, не было, вот они, в основном пенсионеры, и ходили сюда, здесь же и обсуждали статьи, так что это был своеобразный мини-клуб. Никого из сотрудниц я не заметила, а вот из хранилища раздавались веселые голоса, и я сунула нос туда.

– Минуточку! – послышалось из-за двери, и появилась незнакомая мне женщина лет пятидесяти – остальных-то я знала.

Она куталась в большой платок – в этом караван-сарае, выходившем окнами на север, было довольно прохладно.

– Здравствуйте! Меня интересует история Третьей швейной фабрики и вообще всего с ней связанного, – сказала я.

– Хорошо, давайте ваш читательский билет, – ответила она.

– Видите ли, он у меня дома, но я у вас записана, вы можете посмотреть по своим документам. А это, – я выложила на ее стол конфеты, – чтобы вам веселее было искать.

– Уберите немедленно! – зашипела она. – Только неприятностей нам и не хватало! Или вы не знаете…

– О борьбе с коррупцией? – догадалась я. – Знаю! Только поверьте мне как юристу, что сумма, потраченная мною на покупку этих конфет, недостаточна для возбуждения уголовного дела.

– Все равно уберите, – стояла на своем она. – И давайте оформим новый читательский билет.

– Ясно: выполняете план по читателям, – вздохнула я. – Но у меня нет с собой фотографии, да и паспорта тоже, только удостоверение частного детектива – не оттуда же мне фотографию отрывать?

Услышав, кем я работаю, – а я давно заметила, что простое словосочетание «частный детектив» вызывает у людей приступ острого любопытства, – женщина уставилась на меня во все глаза и растерянно сказала:

– Я сейчас у нашей старшей проконсультируюсь, – и быстро скрылась из виду.

Из хранилища до меня донеслось возбужденное шушуканье, и через минуту появилась Зоя, старший библиотекарь, а уж она-то меня знала.

– Ой, здравствуйте! – радостно приветствовала меня она. – Давно вас не было.

– Так я же сюда не свежую прессу хожу читать, а только по делу, – улыбнулась я, протягивая ей конфеты, которые она бестрепетно взяла.

– Она новенькая у нас, – объяснила Зоя. – Садитесь, она вам сейчас все принесет. А почему вас так эта фабрика заинтересовала?

– Хочу одну версию проверить, – объяснила я.

– Конечно-конечно, – понятливо закивала Зоя. – Чай будете? С конфетами? – рассмеялась она.

– Буду, – согласилась я, исключительно для того, чтобы сделать ей приятное, заранее зная, что не притронусь к этому напитку – ну откуда здесь хороший чай, да и не люблю я его.

Бокал со светло-желтым чайком появился на моем столе очень быстро, как и парочка мною же купленных конфет, а следом – и две потрепанные книжки. Одна была посвящена достижениям тарасовской промышленности в советский период, и о фабрике там было всего несколько абзацев – что такое какая-то швейная фабрика, когда в городе и области имелось столько крупных предприятий? Вторая же называлась «История промышленности Тарасовской губернии в дореволюционный период», и о фабрике, которая оказалась бывшей мануфактурой купцов Кузнецовых, там было сказано побольше, хотя о многом говорилось просто вскользь – видимо, объем книги не позволил автору разгуляться. Так что ничего интересного я не узнала и со вздохом разочарования взяла книги, пустой бокал – так называемый чай я незаметно вылила на корни чахлого фикуса, решив, что это ему уже не повредит, – и, подойдя к двери в хранилище, позвала Зою.

– Узнали что хотели? – спросила, появившись, она.

– К сожалению, нет, – разочарованно ответила я.

– Если вы мне хотя бы вскользь намекнете, в чем дело, я вам, может быть, что-нибудь посоветую, – предложила Зоя.

– Видите ли, вокруг этой фабрики творятся какие-то непонятные, но темные дела, – объяснила я.

– А-а-а, – протянула она и сказал: – А не сходить ли вам к Горбунову Алексею Алексеевичу?

– Кто такой? – насторожилась я.

– Наш известный краевед, кстати, его-то книгу вы и читали, – объяснила она. – Уж он-то вам все подробно расскажет. Раньше-то мы здесь его встречи с читателями проводили, а сейчас он старенький стал совсем, из дома уже не выходит, так что вы его наверняка застанете, если только он не в больнице.

– Так у вас же, наверное, его телефон есть? Позвоните ему, – обрадовалась я.

– Пойдемте, – согласила она. – Телефон-то у нас только в гардеробе.

– О господи! – простонала я, доставая свой сотовый и протягивая ей.

Конечно, она могла бы и со своего позвонить, но тратить деньги на посторонние разговоры, при их-то зарплате? Взяв мой телефон, она позвонила Горбунову и, узнав, что он дома, договорилась о его встрече со мной. Оказалось, что живет он в центре города, так что переться к черту на кулички мне не требовалось, и я поехала. Не скажу, чтобы я летела к нему на крыльях надежды, но очень рассчитывала на то, что хоть какая-то ясность после встречи с ним появится и я либо сосредоточусь на этой версии, либо отмету ее окончательно.

Дверь мне открыла седая как лунь сухонькая опрятная старушка, радушно пригласившая меня войти.

– Проходите, Алешенька ждет вас, – улыбаясь, сказала она – видно, гости здесь бывали нечасто. – И не разувайтесь!

Ну уж нет! Я представила себе, каких трудов стоит ей поддерживать чистоту в этой заполненной книгами квартире – они имелись даже в прихожей, – и решительно сняла туфли, объяснив:

– Пусть ноги от каблуков отдохнут.

Я прошла вслед за ней в заставленную книжными полками от пола до потолка большую комнату, где увидела сидевшего на диване некогда крупного, а теперь располневшего до невероятных размеров седого старика. Рядом с диваном стояли костыли. Непонятно, чем он болеет, но выходить из дома он явно не в состоянии, да и по квартире, наверное, передвигается с трудом. А вот вид у него был бодрый, и глаза, причем даже без очков, смотрели молодо.

– Здравствуйте, Алексей Алексеевич, – сказала я. – Это насчет меня вам звонила Зоя из областной библиотеки. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова…

– И вы – частный детектив, – тихонько рассмеялся он. – Первый раз в жизни такового вижу! Присаживайтесь, Татьяна, – он указал мне на кресло. – Наташенька, сделай-ка нам чаю, – попросил он и представил ее: – Это жена моя, Наталья Ильинична.

– Так давно готов, – отозвалась она. – Как ты любишь, с травами.

«О господи! – мысленно простонала я. – И отказаться неудобно, и вылить его здесь некуда. Придется пить!»

– Ну, рассказывайте, с чем пожаловали? Что вас интересует? – спросил он.

– Видите ли, Алексей Алексеевич, меня интересует Третья швейная фабрика, – начала я. – В библиотеке я ничего стоящего не нашла…

– И не могли! – весело рассмеялся он и в ответ на мой недоуменный взгляд спросил: – А чем вас так заинтересовала эта фабрика?

– Понимаете, у меня есть предположение, что именно из-за нее с человеком, который решил ее приобрести, происходят некоторые, скажем так, неприятности, – уклончиво ответила я. – Но это только мое предположение, а так это или нет, я не знаю.

– Это же надо! – совсем развеселился он. – Сколько лет прошло, а история с кузнецовским золотом до сих пор людям покоя не дает!

– С чем?! – невольно воскликнула я. – С золотом?! – Он кивнул. – А вы не расскажете? – попросила я его.

– Конечно, расскажу! – охотно согласился Горбунов. – В моей книге этого нет, да и быть не могло! Время было такое, что полагалось писать исключительно о достижениях социализма, в крайнем случае – о деятелях революционного движения, а вот настоящая история российская была искорежена до неузнаваемости, словно она началась только после семнадцатого года. А все, что было раньше, или подлежало забвению, или сводилось к воспеванию террористической и подпольной деятельности большевиков и иже с ними. О краеведческой литературе и говорить нечего! Местным издательством выпускались сборнички со статейками, написанными нахватавшимися по верхам щелкоперами, которые ни дня в архиве не работали, а собрали с миру по нитке мелкую информацию и накорябали свои брошюрки. Знали бы вы, каких трудов мне стоило пробить свою книгу! Сколько я унижался и просил! У меня ведь несколько рукописей готово об интереснейших людях нашей губернии, истинных патриотах, в том числе и о Кузнецовых, а они никому не известны! А вот именами местных большевичков, у которых не то что руки в крови, а они сами в ней по самую макушку увязли, улицы и площади называли, да и посейчас обратно не переименовали! А о настоящих героях теперь никому читать не интересно, потому и издать мои книги вновь стало невозможным – коммерческий интерес всюду властвует. Какое же время наступило беспощадное, люди не об истории своей страны думают, а лишь о деньгах, и ни о чем больше. Дай-то бог, чтобы когда-нибудь все изменилось, хотя я до этого и не доживу.