Читать интересную книгу Мифы об инстинктах человека - Павел Соболев

путаницу в умах многих людей, которые в одну кучу сплетают и безусловные рефлексы, и инстинкты. Но это разные явления.

Взгляд на инстинкты как на безусловные рефлексы, только сложные, был в целом характерен для школы Павлова. Но данная школа не занималась изучением безусловных рефлексов, а сосредоточила своё внимание только на условных рефлексах (то есть формирующихся прижизненно, а не врождённо). Взгляд на инстинкты только как на безусловные рефлексы поначалу был характерен даже и для отца-основателя этологии Конрада Лоренца (см. Гороховская, 2001), но довольно быстро он отошёл от этой позиции, поняв, что инстинкт не является только лишь безусловным рефлексом, поскольку, в отличие от рефлекса, требует наличия не только определённого внешнего стимула, но и определённого же внутреннего состояния организма. Иными словами, животное готово проявлять тот или иной инстинкт только в определённые периоды времени, когда в организме происходят какие-либо физиологические изменения, тогда как безусловный рефлекс проявляется постоянно, вне зависимости от внутренних условий организма, а обходится одним лишь внешним раздражением (тот же зрачковый рефлекс, моргательный или коленный). К примеру, после того, как животное только что реализовало какой-либо свой инстинкт, то в ближайшее время оно теряет чувствительность к тому специфическому раздражителю, который всего минуту назад и активировал его инстинктивное поведение: то есть голодный волк, среагировав на зайца, реализовал инстинктивный пищедобывательный акт и насытился, и теперь очередной предъявленный заяц не активирует у волка такой же инстинктивный акт. Для этого понадобится снова дождаться, пока в организме последнего произойдут физиологические изменения, и он не проголодается вновь. То есть инстинкт, хоть и реализуется посредством сложной системы безусловнорефлекторных актов, но всё же активируется не только при наличии необходимого внешнего стимула, но и при наличии необходимого внутреннего состояния организма. А вот безусловный рефлекс в таком внутреннем состоянии организма совершенно не нуждается — он реализуется всегда, как только будет получено специфическое внешнее воздействие. К примеру, по коленке можно колотить молоточком хоть сутки напролёт, и нога будет выпрямляться каждый раз, несмотря на то, что уже много раз выпрямилась только что.

Таким образом, для активации безусловного рефлекса достаточно лишь специфического внешнего раздражителя, тогда как для активации инстинкта требуется сочетание внутренних условий организма и того самого внешнего раздражителя.

Что интересно отметить, ещё современник Павлова талантливейший зоопсихолог Владимир Александрович Вагнер проводил довольно чёткий водораздел между рефлексом и инстинктом, но Павлов остался к нему глух. А выглядел этот водораздел примерно так, как мы и обозначили выше: рефлекс — это врождённое движение только органа или органов, в то время как инстинкт — это целая врождённая система действий, то есть врождённое поведение в целом.

Вагнер писал об этом: "основное отличие инстинктов от рефлексов заключается в том, что первые из них представляют собою унаследованные реакции организма как целого, тогда как рефлексы представляют собой унаследованные реакции частей организма". Или "выражаясь иначе: инстинктами называются действия животных, которые представляют реакции его поведения; тогда как рефлексы представляют собой реакции отправления животного организма" (Вагнер, 2005, с. 15; выделено мной — С.П.).

Такое разделение очень важно понимать, иначе действительно можно с лёгкостью прийти к заключению, что у человека имеются какие бы то ни было инстинкты. В свете данного разделения, к примеру, эрекция мужчины в ответ на тактильное раздражение есть не что иное как безусловный рефлекс, а никак не половой инстинкт, поскольку представляет собой лишь реакцию одного органа, но никак не реакцию всего поведения в целом.

У прочих же животных, как увидим дальше, имеется именно половой инстинкт , и в ответ на специфическое раздражение возникает не только эрекция пениса самца, но и сам самец принимается автоматически (слепо) совершать целый поведенческий акт по спариванию (даже вхолостую, без результата, т. е. даже без введения пениса в самку).

Таким образом, важно понимать различие между инстинктом и просто безусловным рефлексом, несмотря на то, что в составе инстинкта обязательно содержится один безусловный рефлекс или даже целая их серия. Все эти определения рефлексов и инстинктов также в известной степени касаются вопроса понимания и разграничения текстуры и структуры поведения, поскольку путаница в обоих случаях возникает из неумения отличить одно от другого, что по внешним чертам оказывается весьма схожим.

Заранее замечу, что в дальнейшем в качестве синонима инстинкта я всё же буду порой употреблять термин "безусловный рефлекс", чтобы подчеркнуть обязательную врождённую двигательную составляющую инстинктивного акта.

Огрехи эволюционной психологии

Вся беда в том, что если стадия наивного антропоморфизма довольно быстро изживает себя, то следующая за ней стадия наивного натурализма задерживается в умах людей всерьёз и надолго. Как уже было сказано, так происходит во многом благодаря использованию научной терминологии, что придаёт тезисам псевдонаучный окрас. Когда человек начинает использовать в речи профессиональные термины, это непременно создаёт впечатление, что он сам профессионал и знает, что говорит. Люди с ограниченным кругозором верят терминам, они цепляются за все эти фразы и затем сами активно применяют их в обиходе для повышения своего рейтинга у окружения.

Именно на этой стадии и остаются все эволюционные психологи и социобиологи, оценивающие поведение животных и людей по одной лишь его текстуре, то есть смотрят очень поверхностно. Как известно, социобиология изучает биологические основы взаимодействия животных, способы формирования ими групп, прайдов, стад, стай. Целью данной науки является определить именно генетические причины того или иного группового взаимодействия, определение того, как в ходе естественного отбора сформировались видовые качества, необходимые для реализации социальных контактов. У животных действительно удалось обнаружить и гены, и гормоны, участвующие в регуляции их группового поведения. Особенность того или иного типа такого поведения оказалась у животных наследуемой, то есть имеющей биологическую природу.

В какой-то момент социобиология решила распространить свои подходы и на человека. Конечно, тут всё оказалось гораздо сложнее. Но выход нашёлся — отнестись ко всему как можно более поверхностно. Для социобилогов это действительно был единственный выход. Они так и поступили. И социобиология, и эволюционная психология смотрят на человека исключительно как на очередное общественное животное, поведение которого почти всецело обусловлено генами и гормонами. Именно представителей этих наук мы и условились с самого начала называть немного пренебрежительным словом "эволюционисты" в силу того, что все особенности поведения человека они стремятся свести к набору наследственно закреплённых качеств, выработанных родом Homo в ходе эволюции.

Для эволюциониста сказать, что у человека есть инстинкты, это как съесть пирожок — и быстро, и вкусно. Влияние научения и тотальное воздействие культурных факторов эволюционистами в лучшем случае просто сильно недооценивается, но очень часто фактически