Он выбивался из земли и ручейком устремлялся в сторону реки. Вода на поверхности постоянно бурлила от рвущихся из недр пузырьков. Чаша, в которой накапливалась вода, как и дно ручья, была огненно-рыжей.
— Ты уверен, что это можно пить? — В голосе Рашэ мне послышалась опаска.
Я едва не рассмеялся.
— Вы что, никогда не видели ключей здоровья? В Сандоне такого нет?
Керэ покачал головой и опустился на корточки перед странной водой. Втянул носом воздух, поморщился.
— Воняет протухшими яйцами.
— Ты не нюхай, а пей, — посоветовал я и показал пример, черпанув ладонями. Вкус был необычный, но приятный. Пузырьки щекотали язык и небо.
Маг на меня даже не посмотрел, все его внимание было приковано к Рашэ. Тот не сводил взгляда с мрачной стены елей. И когда только Высокородный успел взвести арбалет?
Я встал с колен, уйдя эльфу за спину. Уперев нижний рог лука в землю, надавил на верхний и, задержав дыхание, с усилием натянул тетиву. Сотворить такое на двухсотфунтовке не так просто, как кажется. Из этого чудовища можно было без труда пробить дубовую доску, находящуюся на расстоянии двухсот пятидесяти ярдов.
— Не стоит! — бросил Рашэ, когда я потянулся за стрелой.
Забавно, он даже не счел нужным обернуться, чтобы посмотреть, что я делаю. И так знал. Может, и правду говорит молва, что у эльфов глаза на затылке?
Следопыт свистнул, подражая малиновке. В ответ из-за елей донесся точно такой же свист, и я вздрогнул. Этого просто не могло быть, забери их Бездна! Еще одна трель лесной птички, теперь гораздо ближе, и из-за деревьев появились облаченные в серое фигуры. Пять, десять, двенадцать. И все как один с огненно-рыжими волосами! Я зашипел сквозь стиснутые зубы и вцепился в лук так, словно он был моим последним спасением. Керэ, опасаясь неприятностей, предусмотрительно встал между мной и рыжеволосыми. То ли защищая меня, что вряд ли, то ли их.
Высокородные взяли нас в неполное кольцо и медленно приближались. Они не выказывали агрессии, но все равно спина в одно мгновение стала мокрой.
Рыжий цвет волос говорил о многом. Ребята принадлежали к Дому Бабочки, самому ненавистному для людей за страшную жестокость и нежелание вступать ни в какие переговоры с человеческим племенем. Нас рыжие ублюдки не считали даже животными, и главным их желанием было вырезать всех людей под корень. Любыми возможными способами. Мы старались отвечать им тем же. Если представителей других Домов убивали сразу или брали в плен, то рыжий был обречен на долгую мучительную смерть в назидание своим собратьям. Некоторые ребята из пограничных полков становились настоящими мастерами в подобных «разговорах».
Я понимал, что все еще жив только потому, что пришел вместе с Керэ и Рашэ. Именно поэтому «бабочки» не спешили пустить в ход копья. Поначалу решили разобраться, что к чему, и только Мелот знает, что случится потом. Скажу честно, несмотря на то, что я был проводником, на удачный поворот дела рассчитывать не приходилось.
Рыжие остановились. Вперед вышел невысокий эльф с густой гривой распущенных волос. Кивнув Керэ, словно старому знакомому, он заговорил на своем языке. Маг выслушал, коротко ответил. Завязалась беседа, в которой я, к своему глубочайшему разочарованию, ничего не понял. Пока они говорили, я сто раз успел пожалеть, что в свое время не стал учить напевную речь.
Сыпались вопросы, давались ответы, некоторые рыжие с ненавистью поглядывали в мою сторону. Надеюсь, Керэ не придет в голову светлая мысль продать меня со всеми потрохами этим мясникам.
В какой-то момент я понял, что эльфы начали спорить. Маг, все такой же спокойный, как и раньше, пытался в чем-то убедить своего собеседника, а тот каждый раз вежливо выслушивал и, отрицательно качая головой, говорил «эмпаста». Это было одно из немногих известных мне слов и означало оно «невозможно». Пререкания затягивались, в них вступил еще и Рашэ.
Глава отряда внезапно посмотрел на меня и сказал практически без акцента:
— Как твое имя?
— Нэсс.
— А дальше?
— Просто Нэсс.
Рыжий усмехнулся, приблизился, обошел вокруг меня, внимательно рассматривая, словно я был диковинным, но в то же время очень опасным зверем, а потом вновь обратился к Керэ. Теперь уже по-человечески, чтобы я слышал:
— Я думаю, что он лжет, брат. Ты же должен помнить. Высокий, светловолосый, молодой, серые глаза. Стрелы с красным оперением. Это Серый.
— Всего лишь совпадение, брат. Он похож, но не более того. — Керэ говорил спокойно, но я видел, как он напрягся. — Мы проверили его перед тем как взять.
— Прости, но я все равно сомневаюсь, Керэ из Дома Лотоса.
— Сомнение вещь простительная, Галэ из Дома Бабочки. Но я ручаюсь за человека. К тому же, он наш проводник.
— Очень жаль, но он останется с нами. Я выдам вам другого проводника. Из моих людей. Прости, это все, что я могу для вас сделать.
— Ты посмеешь препятствовать делам Дома Лотоса?
— Это земли моей семьи. Ты гость и неприкосновенен. Но человек дальше не пойдет. Не стоит тебе так его защищать.
За мирно сказанной фразой скрывалась угроза, и Керэ сдался. Я увидел, как у него опустились плечи, и как он отрицательно покачал головой на вопросительный взгляд Рашэ. Ну что же, вот и все. Пора читать по себе погребальную молитву.
— Хорошо, — ответил маг. — Не будем спорить из-за подобного пустяка, брат.
Двое рыжих тут же наставили на меня арбалеты. Зато все остальные явно расслабились, больше не ожидая от строптивого сына Дома Лотоса никаких неприятностей.
— Я рад, что мы смогли понять друг друга, и, поверь, скорблю о твоей потере, — склонил голову Галэ. — Я немедленно дам тебе одного из своих…
Стоявший дальше всех Высокородный внезапно взвыл и, упав на колени, вцепился руками в собственной лицо, безжалостно раздирая его пальцами.
С громким хлопком лопнула ель, обдав каменистый берег дождем иголок, щепок и веток. Одна из ветвей, точно брошенное великаном гигантское копье, угодила командиру «бабочек» в спину и, пробив насквозь, выскочила из груди на добрых три ярда, превратив эльфа в страшное подобие пронзенного иглой насекомого. Спустя еще уну, двух ближайших к Керэ эльфов растерла в лепешку неведомая мне сила.
Рашэ, не собираясь ждать, что будет дальше, с боевым кличем бросился на отвернувшегося от него рыжеволосого. До меня, наконец-то, дошло, что происходит. Мой топорик превратился в размытый круг и спустя уну угодил в лоб одному из растерянных арбалетчиков. Его товарищ выстрелил в меня, но промахнулся.
Стрелок бросился на меня с кинжалом. Мы сцепились и покатились по камням. Я, оказавшись внизу, лягнул выродка коленом в живот, но это не помогло. Тогда, удерживая его руку с оружием, я без зазрения совести впился зубами в мерзкую рожу, резко дернул головой, стараясь причинить как можно большую боль. Рот тут же наполнился чужой кровью. Он взвыл почище, чем Кнофер у виселицы, ослабил хватку, и я без труда спихнул его с себя, водрузился сверху, прижав коленом запястье той руки, в которой до сих пор еще находился кинжал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});