Корабль еще сильнее накренился, к сигналам тревоги присоединились новые. Панель управления покрылась красными огнями.
— Произошел разрыв корпуса корабля, — сказала Сирокко со спокойствием, которого она не ощущала. — В носовой части происходит утечка воздуха. Разгерметизированы люки четырнадцатый и пятнадцатый.
Ее руки бессознательно двигались над панелью управления. Лампы и кнопки были страшно далеко, как если бы она смотрела на них через перевернутый телескоп. Бешено закрутился акселерометр, корабль неистово рвануло вперед, потом вбок. Сирокко схватилась за Билла, затем с трудом добралась до своего кресла и пристегнулась.
Когда пряжки уже защелкнулись, корабль опять тряхнуло, на этот раз еще более жестоко. Что-то влетело через люк позади нее и ударило по обзорному иллюминатору, который покрылся сетью трещин.
Сирокко свесилась с кресла, ее тело вытянулось вперед, удерживаемое поясом. Через люк влетел баллон с кислородом и врезался в растресканное стекло. Звук удара был поглощен взрывом холода. Перед глазами кружились, уменьшаясь, тяжелые осколки. Все в кабине, что не было привязано, подпрыгивало и со свистом вылетало через окруженную острыми зазубринами пасть, которая была когда-то иллюминатором.
Когда Сирокко нагнулась над бездонной черной дырой, кровь запульсировала в ее лице. Многочисленные предметы лениво вращались в солнечном свете. Один из них был модуль двигателя «Властелина Колец», он находился впереди нее, там, где его не должно было быть. Ей был виден сломанный обрубок соединительного стержня. Корабль распадался.
— О, черт, — сказала Сирокко. В памяти живо возник фрагмент слышанной однажды записи полетного регистратора одной авиалинии. Это были последние слова, произнесенные пилотом за секунду до столкновения, когда он знал, что погибает. Она тоже знала это, и эта мысль переполняла ее отвращением.
С тупым ужасом Сирокко следила за созданием, опутавшим двигатели немыслимым количеством щупалец. Это напомнило ей старинную гравюру: португальский военный корабль, на который напал кракен. Совершенно беззвучно, странно красиво разорвался топливный бак — . Ее мир распадался, не оставляя следа. Быстро рассеивались клубы компрессорного газа. Существо, казалось, ничто не тревожило.
Другие щупальца держали другую часть корабля. Остронаправленная антенна, казалось, была почти снесена, но она медленно продолжала двигаться, хотя и полуразрушенная.
— Работает, — прошептала Сирокко. — Она работает.
— Что ты сказала? — Билл обеими руками пытался удержаться за инструментальную панель. Он был пристегнут к своему креслу, но болты, которые крепили кресло к полу, сломались.
Корабль опять содрогнулся, и кресло Сирокко оторвалось от пола. Край панели придавил ей бедра, и она закричала, пытаясь освободиться.
— Роки, все трещит по швам. — Сирокко не была уверена, чей это был голос, но в нем она почувствовала страх. Она рванулась, и ей удалось, держась за панель одной рукой, другой отстегнуть пояс. Кресло неторопливо проплыло среди обломков, чуть задержалось в раме разбитого иллюминатора и вылетело в космическое пространство.
Сирокко думала, что у нее сломаны ноги, но обнаружила, что может шевелить ими. Боль уменьшилась, когда она собрала остатки сил, чтобы помочь Биллу выбраться из кресла. Слишком поздно; она увидела, что глаза его закрыты, лоб и вся внутренность шлема испачканы кровью. Когда его тело свободно скатилось на панель управления, стала видна вмятина в шлеме. Сирокко попыталась обхватить Билла за бедра, ее руки скользнули по икре, по ботинку, но он падал, падал в блестящий стеклянный пролом.
Сирокко пришла в чувство под панелью управления. Она потрясла головой, не в состоянии вспомнить, как ее туда занесло. Но сила торможения сейчас уже была не так велика. Фемида успешно привела «Властелина Колец», или, вернее то, что от него осталось, к скорости своего вращения.
Все молчали. Через передатчик в ее шлеме доносилось прерывистое дыхание, но ни единого слова не было слышно. Говорить было не о чем; вопли и проклятия истощились. Сирокко поднялась на ноги, схватилась за край люка над головой и подтянулась сквозь него в хаос.
Не горела ни одна лампочка, но сквозь большой разрыв в стене солнечный свет освещал поломанное оборудование. Сирокко двинулась через обломки, и одетые в костюмы фигуры уходили с ее пути. В голове у нее пульсировало. Один глаз заплыл и закрылся.
Нанесенный ущерб был огромен. Потребуется немало времени для ремонта, после которого можно будет отправиться в путь.
— Мне нужен исчерпывающий доклад от всех отделений, — сказала Сирокко, ни к кому не обращаясь конкретно. — Этот корабль никогда не предназначался для такого рода испытаний.
Стояли только трое из слушавших ее. Один человек стоял в углу на коленях, держа руку другого, похороненного под обломками.
— Я не могу двинуть ногами. Они не шевелятся.
— Кто это сказал? — закричала Сирокко, пытаясь потряхиванием головы отогнать головокружение, но стало только хуже. — Калвин, займись ранеными, пока я посмотрю, что можно сделать с кораблем.
— Будет сделано, капитан.
Никто не двинулся с места, и Сирокко спросила себя, почему. Все они наблюдали за ней. Почему?
— Если я понадоблюсь, я буду в своей кабине. Я не совсем… хорошо себя чувствую.
Одна из фигур шагнула в ее сторону. Сирокко двинулась, пытаясь избежать столкновения, и ее ступня проскочила между досками. Боль пронзила ногу.
— Оно заходит, вон там. Видишь? Теперь оно позади нас.
— Где? Я ничего не вижу. Господи, я вижу его.
— Кто это говорит? Мне нужна тишина на этом канале!
— Оглянись! Он позади тебя!
— Кто это сказал? — Сирокко покрылась испариной. Что-то ползло позади нее, она ощущала это, это было одно из тех существ, которые заползают к вам в спальню, как только выключается свет. Не крыса, хуже, что-то, что не имело лица, лишь слизь, и холод, и смерть, холодные и влажные руки. Сирокко блуждала взглядом в красных потемках и вдруг увидела извивающуюся змею, ползущую через пятно солнечного света впереди нее.
Было очень тихо. Почему так тихо?
Ее рука обхватила что-то твердое. Она подняла его и начала рубить, еще и еще, пока существо вспыхивало в поле зрения.
Оно не было мертвым. Что-то обвилось вокруг ее талии и начало сдавливать.
Фигуры в костюмах подпрыгнули и кинулись врассыпную в тесном пространстве, но щупальца выстреливали волокнами, которые липли как горячая смола. Комната была опутана ими, что-то держало Сирокко за ноги и пыталось растянуть ее как дужку. Ее пронзала боль, какой она еще никогда не испытывала, но она продолжала рубить щупальца, пока сознание не покинуло ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});