Раздался металлический лязг, и в следующую секунду на моей руке защелкнулся тяжелый браслет. Широкий, продолговатый, плотно облегающий запястье. Чистое серебро без примесей. На нем нет украшений, но выведены строки, разобрать которые с первого раза не получилось.
— Э-э-э… — изумленно выдавила я. Арренский удивил меня своим поступком. — Вы всем воровкам дарите украшения? — выдала я, не сводя глаз с подарка.
— Только тем, кого бесполезно запирать в темнице, — прохладно отозвался герцог и с немым упреком посмотрел мне в глаза. Его большая теплая ладонь легла поверх серебряного браслета, пальцы обхватили мое предплечье, и зашептал заклинание. Металл слегка нагрелся, реагируя на его магию. В этот момент я наконец-то поняла, что происходит. Мне доводилось читать об этом обряде в древних сказках. Не верится, что столь унизительное заклятие кто-то применил ко мне, законной принцессе.
— Рабский браслет? — побелевшими губами уточнила я.
— Он самый, — бесстрастно ответил герцог, убирая руку. На браслете проступили отчетливо выведенные слова: «Собственность герцога Арренского».
— Но рабство запрещено, — мой голос дрогнул.
— Как и кражи, Эльвира, — улыбнулся мне Арренский. — Как и кражи. Мы посмотрели друг другу в глаза. Я — растерянно, как ребенок, которого обманули, а он — насмешливо, как охотник, поймавший в капкан добычу.
Хорошо, я поняла. Для герцога закон не писан. Его план прост и гениален. Рабом можно сделать любого более слабого мага. В древности, на заре цивилизации, право сильного решало все. Маги подчиняли друг друга, возникла целая система и культура рабства. Она процветала много столетий, пока в наш мир не пришли Драконы. Они были сильнейшими существами, древними, загадочными и справедливыми. Драконы полностью запретили рабство, черную магию, ограничили использование смертельных артефактов и уничтожили многие ядовитые растения. Они установили новые правила, по которым мир живет до сих пор.
И вот, их потомок, Драконорожденный, сделал рабыней меня. Как хозяин, он может в любой момент дать мне свободу, но я почему-то уверена, что этот момент не наступит никогда. Рабский браслет не может снять никто, кроме того, кто его надел. Даже если отрубить руку, он переместится на другую часть тела. Хозяин всегда знает, где находится его «собственность». Может отдать любой приказ, но в то же время несет ответственность за свое владение. Раб не несет ответственность за свои поступки, он никто, его слова ничего не значат. Если раб кого-то убьет, то отвечать будет хозяин. Теперь без ведома Арренского я и шага не ступлю, какой уж тут побег. Может, стоило остаться в камере? В той вонючей каморке у меня было больше свободы, чем сейчас.
— Отныне ты никому не причинишь вреда, если, только, не пытаясь защитить себя в случае необходимости, — начал отдавать приказы герцог. В ту же секунду браслет на моей руке нагрелся и начал отвечать пульсацией на каждый приказ. — Ты не заговоришь в присутствии посторонних без моего разрешения. Ты ничего не украдешь. Ты не будешь мне лгать, — на этих словах я ощутила пульсацию в самом месте на шее. Странно, но у меня создалось ощущение, будто эта точка на моей шее…отразила слова герцога. Именно на эту фразу браслет не отреагировал. — На этом, пожалуй, хватит. Позже будут дополнения.
— Называть вас «Хозяин»? — убитым голосом уточнила я.
— «Ваша Светлость» будет вполне достаточно, — снисходительно ответил герцог, внимательно отслеживая мою реакцию. Он словно чего-то ждет от меня. А я…не знаю, что сказать.
Глава 11
У меня опустились руки. Среди всех безумных событий этого дня, рабство — самое жестокое. Проснулась принцессой и к вечеру стала рабыней. Происходящее похоже на сон. Боги будто смеются надо мной. Конечно, я могу обратиться в суд с жалобой на герцога, но кто рискнет предъявить ему обвинения? Арренский свободно раздает оплеухи наследнику трона, а уж со мной может делать все, что ему угодно.
«Все, что угодно» — эхом отдались слова в сознании. Что может взрослый мужчина с беззащитной, полностью подчиненной ему девушкой? Я бросила на герцога затравленный взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не надо так на меня смотреть, Эльвира, — усмехнулся он и сам потянул рукав платья, тканью прикрыв рабское клеймо. — Лучше думай о том, как ты вскроешь тайник. Это должно беспокоить тебя сильнее, чем бижутерия, — герцог взял меня за руку и открыл портал, на этот раз обычный, а не дорогу Теней.
Мы оказались у входа в большой светлый особняк. Даже снаружи он отделан мрамором и украшен барельефами. Такое жилище может позволить себе только очень богатый и знатный человек. Со всей этой роскошью совсем не сочетается полицейская печать, запечатавшая дверь. Круглое магическое плетение, означающее, что имущество находится под арестом.
— Два месяца назад мы раскрыли несколько высокопоставленных черных магов, — объяснил Арренский. Он взмахнул рукой, и печать легко пропустила нас. К моему удивлению, герцог придержал для меня дверь и пропустил вперед. — В этом особняке они держали тайник. Мы предполагаем, что в нем хранятся мощные артефакты черной магии. Вход защищен так надежно, что никакие усилия не смогли даже приоткрыть его.
— Почему вы не заставили самих черных магов открыть тайник? — уточнила я.
— Они все погибли при допросе, — ответил Арренский таким тоном, словно произошло нечто само собой разумеющееся. А у меня от его слов похолодели ладони. Похоже, у главы тайной полиции смерти на допросах — обычное дело. Расспрашивать его о других деталях сразу перехотелось. — Если тебе интересно, — нарушил герцог повисшее между нами молчание, — то смерть наступила от воздействия черной магии. Кто-то удаленно активировал заклинание, уничтожившее всех, кто мог что-то знать. Даже слуги погибли. Я говорю это для того, чтобы ты не питала иллюзий насчет тех, кто отправил тебя на кражу. Они не станут тебя спасать. Проще избавиться от тебя. Честно говоря, я удивлен, что они до сих пор этого не сделали, — хмыкнул он. Мы оказались в вестибюле, оттуда поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, где послышались мужские голоса.
— Возможно, они думают, что вы и так меня убьете, — предположила я, развивая его мысль. — А рассказать я все равно ничего не могу.
Герцог ничего не ответил. Вообще, стало как-то подозрительно тихо, голоса вдруг стихли. Оказавшись в коридоре верхнего этажа, я увидела всех тех, кому Арренский приказал явиться в особняк. Двое мужчин, все вооружены. Уже знакомый мне ищейка и совсем молодой парень, который открывал дорогу Теней. Оба в недоумении уставились на меня, будто не веря, что Арренский действительно привел сюда воровку. Я неловко улыбнулась и обвела мужчин таким же заинтересованным взглядом. Интересно, зачем они все здесь?
— Да ты издеваешься… — пробормотал ищейка и отвернулся, шумно вдохнув и закинув руки за голову. У него явно проблемы с эмоциями. Кто же он такой и почему так себя ведет?
Есть в его внешности что-то дикое, волчье. Заостренное лицо, взлохмаченные черные волосы, мощная фигура, высокий рост, большие натренированные руки. Я перешла на магическое зрение, чтобы оценить его потенциал, и обомлела.
У него нет магии. Нет потоков силы, текущих поверх естественных жизненных сосудов. Зато аура имеет очень характерную форму, которую ни с чем не спутаешь. Звериные черты, переливающиеся опасным стальным цветом.
— Вы оборотень, — изумленно ахнула я, рассматривая его ауру во всех подробностях. Оборотни — закрытый народ, живущий в лесах. Они сочетают в себе сущности зверя и человека, умеют менять облик. Я вспомнила иллюстрации в книгах, которые показывали трансформацию оборотня, и внутренне содрогнулась. Они ведь не люди, а особая раса. Их характер, повадки, традиции — все несет отпечаток звериной сущности. Говорят, злой оборотень хуже разъяренного медведя. Они плохо контролируют эмоции, к тому же, почти невосприимчивы к магии. Бесполезно палить парализующими заклинаниями по разбушевавшемуся оборотню. Собственно, поэтому и живут закрытыми стаями — их не любят за их буйный нрав и невозможность обуздать магией. Зачем же Арренский приблизил именно этого оборотня?