Скептики иногда говорят, что они не верят в парапсихологические силы, но что мир был бы интереснее, если бы такие силы существовали. Возможно. В каком-то смысле было бы интереснее, если бы, скажем, действие силы тяжести удавалось бы приостановить усилием мысли (лидеры движения трансцендентальной медитации настаивают, что это достижимо), но во всех прочих отношениях это привело бы к большой сумятице. Иисус заметил как-то, что мысль не поможет ни единому человеку вырасти хотя бы на локоть. Забавно читать, как Алиса то растет, то съеживается, отщипывая кусочки с разных сторон гриба Синей Гусеницы, но в реальном мире подобные паранормальные явления не показались бы нам такими уж забавными.
Кроме того, я высоко ценю возможность хранить свои мысли в тайне. Я не желаю жить в мире, где другие благодаря телепатическим способностям сумеют проникать в мои потаенные думы или же благодаря ясновидению узнавать, что я делаю. Пожалуй, это одна из милостей Господних — то, что мы, смертные, способны общаться друг с другом лишь посредством сознательно издаваемых слов или иных знаков. Одно из неоконченных стихотворений Эмили Дикинсон начинается строчками, которые мне всегда нравились:
Письмо — земная радость,
С ним боги не нужны.
Райн как-то написал о ЭСВ, что если человек когда-нибудь уверенно овладеет этими способностями, то они станут мощным инструментом, позволяющим достичь мира и обуздать преступность:
Последствия для мировой политики стали бы, без преувеличения, колоссальными. За вынашиваемыми кем-либо на Земле военными планами и хитроумными замыслами можно было бы наблюдать, вовремя их обнаруживая, и поэтому война едва ли когда-нибудь случилась бы вновь. Все были бы лишены преимущества внезапности. Всякое тайное оружие, всякая тонкая стратегия — все стало бы заблаговременно видно всем. Народы с облегчением перестали бы вечно подозревать друг друга в закулисных махинациях.
Преступность какого бы то ни было масштаба едва ли существовала бы после того, как с нее сдернули бы покров невидимости. Взятки, эксплуатация, притеснения неминуемо прекратились бы, если бы темные затеи негодяев заранее обнажались бы перед всеми [23].
Похоже, Райну не приходило в голову, что эти устрашающие силы с такой же легкостью может использовать полицейское государство, в котором они стали бы инструментом для куда более широкого спектра репрессий и террора, нежели обычное прослушивание телефона, перлюстрация писем или перехват электронных сообщений.
Способность к предсказаниям? Ее преимущества и недостатки настолько очевидны, что я ограничусь цитированием одного индуистского мифа и еще одним анекдотом.
Вот вам этот миф. На лбу у индуистского бога Шивы имелся третий глаз, которым он мог прозревать будущее. Его жену Парвати всегда раздражала эта его способность (что вполне понятно), ибо когда они играли в кости, Шива жульничал, поскольку заранее знал, как они лягут.
А вот анекдот. Один ревностный христианин, подобно Сэмюэлу Джонсону на склоне лет, невероятно обеспокоился тем, куда он попадет — в рай или в ад. Он помолился об откровении, и в комнате перед ним появился ангел.
— У меня, — сообщил ангел, — есть для тебя хорошая новость и плохая. Сначала хорошая. Ты отправишься в рай.
Бедняга пришел в неописуемый восторг.
— Ну а плохая новость? — спросил он.
— Это будет в ближайший вторник.
ТК открывает еще более ужасающие перспективы. В меня не вселяет энтузиазма мысль о том, что кто-нибудь из моих недругов может обладать способностью на расстоянии причинить мне вред. Оборотная сторона белой магии — черная, и не важно, чья это чернота — демонов или парапсихологических сил. Несколько лет назад я посетил конференцию по парапсихологии, проходившую в Нью-Йоркском университете. После каждой лекции, которые читали видные парапсихологи, было отведено время для вопросов из зала. Встревоженные молодые дамы поднимались и заявляли, что у них есть враги, которые используют ТК, чтобы навлекать на этих дам всякие ужасные происшествия. Как это предотвратить? Ораторы явно смущались, и на меня произвела впечатление уклончивость их ответов.
Парапсихологи, жаждущие получить для своих исследований финансовую поддержку правительства, резонно утверждают, что если бы ТК существовал, то его можно было бы применять в террористических целях. Экстрасенс, способный на расстоянии согнуть ключ, зажатый в чьем-нибудь кулаке, наверняка сумел бы использовать ту же силу, чтобы включить взрывное устройство или повредить компьютерную сеть. Именно из-за таких опасений (на мой взгляд, беспочвенных) военные в России и Соединенных Штатах финансируют секретные исследования пси-явлений. И опять же — не Божья ли это милость, что мы лишены способности одной лишь силой мысли обращать одно вещество в другое?
А представьте, какую смуту ТК посеял бы в науке! Эксперименты часто зависят от точнейшего считывания показаний чувствительных приборов.
Если экспериментатор сможет неосознанно влиять на эти инструменты, побуждая их реагировать на собственные надежды или страхи, тогда придется усомниться в результатах десятков тысяч опытов.
Это вносит неясности даже в парапсихологию как таковую. Многие видные парапсихологи убеждены, что ТК может оказывать воздействие на генераторы случайных чисел или импульсов (рэндомайзеры), широко используемые при парапсихологическом тестировании. Как удостовериться, что в эксперименте, где определяется, скажем, сила ясновидения испытуемого, на самом деле измеряется не сила ТК экспериментатора, соединенная с его же силой предвидения и воздействующая на рэндомайзер, используемый при выборе объектов?
Парафизик Гельмут Шмидт в свое время провел знаменитый эксперимент, который, как представлялось, доказывал, что тараканы обладают паранормальной способностью получать больше электрических ударов, нежели позволяют возможности, предоставляемые им в рамках эксперимента. Поскольку логично предположить, что тараканам хочется избегатьэлектрических разрядов, Шмидт заподозрил, что, поскольку он, Шмидт, ненавидит тараканов, на генератор случайных импульсов воздействовала его собственнаясила ТК! [24]Парапсихологи часто утверждают, что присутствие скептиков при проведении такого рода экспериментов ослабляет действие парапсихологических сил. Вероятно, бывает и наоборот. Как нам убедиться, что успех пси-экспериментов определяется не пси-способностями испытуемого, а телекинетическим влиянием сторонников парапсихологии, наблюдающих за экспериментом?
Поскольку и без меня легко вообразить те блага, какие могли бы принести человечеству парапсихологические силы (например, «пси-лечение»), я попытался уравновесить их, особо подчеркнув некоторые пороки таких сил. Но, как я уже сказал, мои собственные ощущения в этом смысле нейтральны. Мои надежды и опасения, связанные с возможной реальностью парапсихологических явлений, ничуть не сильнее надежд и опасений, связанных с существованием кварков. Я не верю в парапсихологические силы лишь потому, что считаю доказательства неубедительными.
Большинство людей, подвергающихся неустанной промывке мозгов со стороны адептов парапсихологии (которые утверждают при этом, что обычный человек не в состоянии дать оценку этим явлениям), поражаются, узнав о том, что подавляющее большинство психологов (особенно психологов-экспериментаторов) не верят в парапсихологические явления. Откуда общественности узнать, что в нашей стране количество пси-исследователей, занимающихся своим делом полный рабочий день, чрезвычайно мало? В 1978 году Чарльз Тарт, парапсихолог с мировым именем, прикинул их число: получилось, что таких специалистов около дюжины. Он добавил, что большинство из них — самоучки, имеющие ничтожную финансовую поддержку. Некоторые из них — неутомимые пропагандисты. Они пекут популярные книжки как блины, вечно мелькают в ток-шоу, где производят великолепное впечатление — умные, непредвзятые ученые, возможно гребущие против течения косной ортодоксальной науки. Наемные писаки коршунами налетают на их творения, создавая непрерывную лавину неубедительной халтуры, часто приносящей целые состояния и им самим, и их бессовестным издателям.
Откуда общественности узнать, что скептически настроенные психологи больше пятидесяти лет всеми силами пытаются воспроизвести классические пси-эксперименты — и, что примечательно, так и не добились никакого успеха? Этот факт сильнее прочих повлиял на погружение парапсихологии в состояние вечного застоя. Положительные свидетельства тоненькой струйкой текут от крошечной группки энтузиастов, тогда как отрицательные свидетельства поступают мощным потоком от куда более крупной группы скептиков. Уильям Джеймс в своих «Воспоминаниях и опытах» выражает недоумение: четверть века он следил за публикациями по парапсихологии и в итоге обнаружил, что пребывает в тех же сомнениях, что и в самом начале. Более близкий к нам по времени философ Энтони Флю признавался в сходных чувствах. В 1953 году в своем «Новом подходе к парапсихологическим исследованиям» Флю заявлял, что парапсихологических явлений слишком много, чтобы их игнорировать, однако так и не удалось показать воспроизводимость экспериментов, что окончательно прояснило бы вопрос. В 1976 году он писал: