Боб Моран, просмотрев, поставил на полку одно из творений Эйнштейна, обильно прокомментированное на полях.
— Мне известен лишь один человек, чьи интересы так же простирались на все области знания, — медленно произнес он. — Им был…
— Минг? — закончил за него Баллантайн.
Француз утвердительно кивнул головой.
— Да, — глухо подтвердил он. — Минг… Это библиотека, должно быть, принадлежала ему. Издания на латыни аннотированы на латинском, еврейские — на еврейском, хинди — на санскрите, китайские — на китайском, французские — на французском, английские — на английском… И все пометки сделаны одной и той же рукой. Кто иной, кроме Минга, был бы способен на подобное? Возможно, он и был одним из величайших преступников, которых носила на себе Земля, но его ум и знания, наверняка, превосходили все, что было известно другим людям…
В этот момент произошло нечто странное. За спиной у друзей раздался щелчок. Боб и Баллантайн мгновенно обернулись и увидели, что в противоположной стене приоткрылась потайная дверь, за которой скрывалась небольшое, но высокое помещение типа чуланчика, целиком залитое диковинным розоватым светом. В нем возвышался человек. Высокий и худой, несколько сутулый и длиннорукий. При взгляде на него на ум неизбежно приходило сравнение с карикатурой на человеческое существо. Его лицо с грубоватыми чертами выглядело так, словно его парализовало, но удивительно подвижные глаза полыхали подобно двум мощным зеленым прожекторам. Высокий — пожалуй, даже чересчур для нормального индивида — лоб венчал взлохмаченный парик неопределенного цвета, скорее всего, искусственный. Громадные ступни, почти равновеликие в ширину и в длину, костюм этого необычного персонажа из зеленовато-черного сукна со слишком короткими рукавами и штанинами — все это, вкупе с курткой, похожей на лапсердак, придавали ему вид одновременно стародавний, потешный и зловещий.
В течение нескольких секунд — а возможно, и менее того, — загадочный тип с порога своего тайного убежища разглядывал Боба и Баллантайна своими стремительно бегавшими из стороны в сторону цвета блестящего изумруда глазами. В то же время несмотря на исключительную мобильность, взгляд незнакомца был настолько невыразителен, что Морану и его другу стало явно не по себе. Они почувствовали себя так, как если бы оказались перед пришельцем из Космоса, во всяком случае, перед нечеловеческим существом.
— что это ещё за фрукт? — с неподдельным изумлением воскликнул Баллантайн.
Боб не успел ответить. С необыкновенной быстротой, хотя и несколько судорожными движениями зеленоглазый молниеносно переместился ко входу в каюту, отрезав тем самым обеим друзьям путь к отступлению.
— Эй, командан! Да он хочет помешать нам отсюда выбраться! — возмутился Билл. — Что будем делать?.. Идем на абордаж?
И не дожидаясь ответа Боба, гигант торпедой рванулся вперед с явным намерением напором своей массы смять этого необычного охранника. Но его ждало горькое разочарование, поскольку в тот самый миг, когда он, казалось, вот-вот сшибет его с ног, зеленоглазый просто вытянул руки и, схватив шотландца за горло, остановил его. Любой другой на месте Баллантайна так резко прерванный на лету, просто сломался бы и рухнул, поскольку весил он ни много ни мало, но под сто кило. И то был центнер сплошных литых мускулов и добротных костей, так что Билл по своей мощи не уступал разъяренному быку. Но необычный персонаж от такого натиска даже не шелохнулся. Билл, стараясь освободиться от захвата, резко рубанул зеленоглазому по рукам, затем пудовыми кулаками провел серию ударов по корпусу. Все впустую. Кисти лишь ещё сильнее сжались на его горле. Лицо шотландца побагровело. Он уже начал задыхаться. Бил еле-еле прохрипел:
— Командан!.. На помощь!.. Не могу с ним справиться… Это не… Он весь из стали…
Боб, зная, насколько могуч его друг, поначалу и не думал вмешиваться, полагая, что тот легко одолеет противника. Но тут он однозначно понял, что без него не обойтись. Более того, он осознал, что собственной силой, даже вкупе со всей мощью Билла, с монстром не справиться. Поэтому заметив топорик, висевший на стене рядом с огнетушителем, он мгновенно сорвал его. В тот же миг раздался дикий вой, совсем рядом, настолько оглушительный, что от него едва не лопались барабанные перепонки. Это была сирена тревоги, заливавшаяся откуда-то изнутри этого существа с зелеными глазами.
Моран не стал терять времени на выяснение причин, объясняющих этот новый феномен. Взметнув топорик, он изо всех сил нанес им косой удар по шее монстра. Раздался резкий звон металла, наткнувшегося в своем умопомрачительном полете на другой металла, и голова монстра, внезапно отделившись от туловища, отлетела в сторону вместе с выскочившими, как чертики из коробки, разорванными пучками проводов, пружинками и прочими мелкими деталями. Сирена сразу же захлебнулась. Зеленоглазый ослабил хватку, а его руки повисли плетьми вдоль туловища. Какой-то миг он ещё держался на ногах, необъяснимым чудом сохраняя в равновесии обезглавленное тело, а затем сразу с бесподобным грохотом шмякнулся всей грудой на пол.
Билл Баллантайн погладил кожу шеи: на ней отчетливо проступали следы зажима стальными пальцами. Богатырь, похоже, ничего в происходящем не понимал, и был всецело подавлен собственным поражением: ведь до этой минуты ещё ни разу ни одного человеческое существо не смогло победить его в ближнем бою.
— Командан, — пробормотал он, — это же не…
— Верно, Билл, это не человек. Я догадался об этом сразу же, как только увидел, что ты не в состоянии освободиться от его лапы. Но сейчас надо смываться отсюда и, как можно, скорее. Мы слишком долго тут торчим. Сирена, которую привел в действие этот монстр, когда увидел, что я схватил топорик, означала сигнал тревоги…
Они бросились прочь из каюты. Но прав был Боб, когда говорил, что они здесь чрезмерно задержались. По проходу вдоль борта судна им навстречу уже выступили три малых ростом человеческих фигуры. Моран тотчас же узнал в них андаманцев. Карлики были вооружены сарбакапами и, видимо, собирались ими воспользоваться. Моран и Боб поняли, что если побегут, то рискуют получить в спину отравленные стрелы, что означало бы мгновенную смерть в страшных и мучительных конвульсиях.
Боб показал на закрытую дверь в глубине прохода, которая, без сомнения, выводила в другую часть верхней палубы.
— Бежим туда! — на ходу бросил француз.
Они развернулись и стрелой помчались в этом направлении. Но там они жестоко просчитались. Желанная дверь оказалась из толстого металла, была заперта на ключ, а поскольку тот не торчал в скважине замка, то понадобилось бы, по крайней мере, стрелять из пушки, чтобы разнести это препятствие. Баллантайн напрасно пытался плечом сдвинуть дверь. Не помог и Боб, пришедший ему на помощь. Массивная стальняя громада даже не дрогнула, и друзья с ужасом вдруг осознали, что оказались зажатыми в угол прохода, и что андаманцы твердо уверенные, что враг — в западне и никуда не убежит, приближались расчетливыми шажками, уже примериваясь к смертельному выстрелу из сарбакапов.