Граф Хью вновь от души расхохотался, откинув голову и всплеснув руками. Потом он посмотрел на девушку, и, к немалому удивлению Рейна, в его синих, как васильки, глазах отразилось вожделение.
— Честно говоря, старший брат, мне не показалось, что ты понравился девчонке, — многозначительно протянул Хыо. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я избавлю тебя от этого вороха тряпья? А как насчет того, чтобы устроить возню втроем? Судя по тому, с какой страстью она дралась, мы сможем провести с ней интересный часок или два.
— Черт возьми, Хью, выкажи малышке хоть немного сострадания. В конце концов она только что потеряла своего парня, — сказал Рейн, недоумевая, что это с ним.
Похоже, в недалеком будущем ему грозило размякнуть вроде сэра Одо. «Малышка», о которой шла речь, только что едва не перерезала ему горло кинжалом. Она и теперь смотрела на него так, словно надеялась испепелить взглядом. При этом она бормотала что-то похожее на латинскую молитву, но, поскольку образованной она никак не могла быть, это были скорее всего колдовские заклинания.
При этой мысли Рейн почувствовал холодок, пробежавший по спине, и свирепо обернулся к сэру Одо.
— Я же велел тебе убрать ее отсюда!
— Ну да, велели, — здоровяк кивнул большой всклокоченной головой, — но вы не сказали мне куда. Иначе, свидетель Бог, я давно уже убрал бы ее с ваших глаз.
Рейн подавил очередной вздох, подумав, что в этот день вздыхает слишком много. У него не было ни малейшего желания беспокоиться о мелочах.
— Придумай сам. Как по-твоему, за что я плачу тебе?
— Ей-богу, Рейн, — снова протянул Хью с ехидством в голосе, подъезжая поближе к девушке, чтобы лучше разглядеть ее, — иногда ты кажешься трепетным, как девственница в брачную ночь. Какая же это малышка? Это местная шлюха. Если она потеряла покровителя, ей, конечно, понадобится новый.
Рейн промолчал, но более внимательно оглядел девушку, чтобы убедиться, что составил о ней верное впечатление.
Взгляд его прошелся по ней, начиная с поношенных, заляпанных коровьим навозом войлочных бахил. Кроме них, на девушке было серое, на редкость бесформенное платье и дешевая накидка из жалкого меха. Одежда ее была сплошь забрызгана грязью и кровью, а волосы представляли собой настоящий колтун, под которым трудно было разглядеть лицо... И все же Хью был прав: девушка была красива необычной, потрясающей красотой. Ну и что же? Вероятнее всего, она была одной из замковых шлюх, а шлюхи таскались за любым войском, и было их больше, чем воронов-трупоедов на поле после битвы. Нет, Рейн решительно не мог понять, из-за чего вся эта суматоха.
Не получив никаких более конкретных указаний, сэр Одо поволок девчонку к башне. Она отчаянно вырывалась, снова пыталась царапаться и кусаться, лягалась. В какой-то момент ей почти удалось освободиться, но тут здоровяк обхватил ее за плечи изо всех сил, приподнял над землей и так продолжал свой путь. Очевидно, его хватка была железной, и все же девушка продолжала ловить взгляд Рейна. Когда ей это удалось, тому показалось, что из туманных зеленых глубин вырвалась стрела лютой ненависти, преодолела разделявшее их расстояние и вонзилась в его глаза.
— Нормандский ублюдок! Убийца! — прошипела она так громко, что Рейн прекрасно это расслышал.
Лицо его осталось бесстрастным, на нем не дрогнул ни один мускул. Ему было глубоко безразлично и то, что девушка желала его смерти, и то, что послужило этому причиной. Он не преувеличил, когда сказал ей, что многие в разное время пытались убить его, но не сумели. И потому девушка была забыта, когда Рейн повернулся к брату, чтобы поздороваться с ним.
Граф Хью Честер спрыгнул с седла, заставив зазвенеть золотые колокольчики на груди жеребца. Заключив Рейна в объятия, он поцеловал его с самым сердечным видом.
— Рад снова видеть тебя, брат.
— Хью... — скованно ответил тот, торопясь высвободиться из братских объятий.
Только сейчас, в непосредственной близости от великолепия, окружавшего Хью, он осознал, насколько сам неопрятен после битвы.
По губам брата скользнула понимающая улыбка. Белоснежным тонким манжетом своей рубахи он стер темное пятно, оставленное на носу Рейна металлом шлема. При этом он заметил все еще кровоточащие царапины на шее и усмехнулся с некоторым злорадством.
— Ты выглядишь ненамного красивее лошадиной задницы, дорогой братец.
— Ну, спасибо! — отозвался Рейн, против воли улыбнувшись.
Хыо стянул шлем и вровел пальцами, как гребенкой, по густым вьющимся волосам, отливающим шлифованным золотом, потом обвел окружающее преувеличенно восторженным взглядом.
— Ну и ну! Вижу, ты многих отправил сегодня в ад. Хорошо проредил здешний народец.
Рейн тоже огляделся. Сквозь ворота виднелось заболоченное поле, где повсюду были разбросаны обломки щитов, сломанные пики и, конечно, трупы. Он не чувствовал удовлетворения от победы. Она была предрешена, поскольку его войско намного превосходило уэльсцев численностью. Рейн подумал, что их предводитель оказался явным дураком: в замке они могли отсидеться до прибытия подмоги.
— Что ж, по крайней мере они умерли на поле битвы, с честью, а не от старости в своих постелях, — сказал он брату.
Хью сдвинул брови, а губы Рейна тронула ленивая улыбка Он сказал это нарочно, чтобы поддеть брата. Хью считал себя трусом, потому что ехал на каждую битву, трепеща от ужаса. Он был еще слишком неопытен и не понимал, что каждый воин перед боем готов от страха обмочить подштанники. Рейн и сам продал бы душу за то, чтобы умереть от старости в собственной постели, вот только собственной постели у него не было. До сих пор он спал исключительно в палатке, на вшивых тюфяках постоялых дворов или бок о бок со слугами под чужой крышей. Взгляд его невольно обратился к башне, до половины скрытой туманом.
Хью встал перед ним, закрыв обзор. На его лице была широчайшая и приветливейшая улыбка, в голосе слышалось сдобренное медом злорадство.
— Рейн, я еще не успел поблагодарить тебя за то, что ты отбил для меня этот замок у проклятых Богом уэльсцев. Но одно голое «спасибо» немногого стоит, не так ли? Я все время забываю, что ты-то дерешься ради выгоды, а не ради чести.
На лице Рейна не выразилось и тени того, как сильно потрясли его слова брата. Тем не менее, ему показалось, что он получил удар бронированным кулаком прямо под дых. Ему и в голову не могло прийти, что Хью захочет потребовать себе Руддлан. По сравнению с сотнями благодатнейших угодий, которыми тот владел, это был всего лишь кусок скудной земли с не слишком внушительным замком. «Моим замком, моим!» — подумал Рейн с отчаянием. Он завоевал Руддлан, и теперь тот по праву принадлежит ему.