— Пойми мы нужны друг другу. Глупо пытаться оставаться гордой, в твоем положении. Неужто батрачить ночами предпочтительнее для тебя чем стать моей женой? — в расстройстве от того, что я никак не отреагировала на его слова, прорычал он.
— Расскажите мне о своем дедушке, — удивляя его сменой разговора, попросила я. — Почему вы думаете, что он поверит вам? И как вы объясните то, что столько времени скрывали от него свою семью?
— Мой дед… фермер. Он полностью отошел от бизнеса, построил чуть ли не крепость, и живет в горах, разводя овец и лошадей. Это приносит ему удовольствие, хотя черт знает чем именно. — поморщился Багир, запуская руку в густые черные волосы. — Последние несколько лет он просто одержим идеей женить меня. До сих пор он настаивал на осетинке, но две недели назад заявил, что согласен на какую угодно невестку, лишь бы я женился и обзавелся наследником.
Начальник явно не находился в восторге от подобного предложения деда.
— И что же мешает вам жениться по-настоящему? Вы ведь с легкостью можете выбрать девушку, и подарить деду наследника, о котором он мечтает. — попыталась я понять мотивы, вынудившие его на столь крайние меры.
— Мне не нужен наследник. Не сейчас, ни в будущем. Как и жена. Я слишком ценю свою свободу чтобы терять ее, а что касается детей, их я не переношу. Вечно плачущие, голодные и…
— Я поняла вас, можете не продолжать! — не могла я не возмутиться, на подобные слова.
До чего же невыносимый чурбан! И это отец моего ребенка! Надеюсь, Лева ничего не унаследует от него кроме внешности, потому что характер у него был невыносим.
— Вот и отлично. Не все горят желанием посвящать свою жизнь кричащему нечто. Дедушке этого не объяснишь, тем более он сейчас в таком состоянии, что отказывать ему я не могу.
Хоть что-то хорошее в нем есть, невольно подумалось мне. Хотя факт того, что для него ребенок нежеланное бремя, был неприятен. Для меня мой сын был смыслом жизни. Без него я бы не выжила после случившегося несчастья с отцом.
— Я все еще не понимаю каким образом вы убедите деда…
— Его и убеждать не придется! Не знаю заметила ли ты, но твой сын невероятно похож на меня. Только волосы светлее. Дед будет рад обмануться. — заставляя меня замереть при словах о сходстве, ликовал он.
Если уж он заметил, значит я не придумала столь явное сходство сына с отцом! И не будь этот сухарь так самовлюблен, чтобы даже допустить мысль о том, что он мог спать с уборщицей, ему бы хватило ума сложить дважды два и добраться до истины. Но для меня это было даже к лучшему.
— Скажем что поженились полгода назад. Я смогу договориться о том, чтобы нам оформили брак задним числом. Это не проблема.
— Мой сын родился полгода назад, несостыковочка выходит, — с сомнением протянула я.
— Дед не поверит, что я женился по залету. Так что скажем что расстались, а когда я случайно встретил тебя с сыном, понял, что он мой. Чувства вспыхнули вновь, и мы поженились. Это звучит убедительнее чем, если бы я заявил, что уже два года счастливо женат, учитывая, что дед знает о моих похождениях. Год назад я ездил к нему со своей девушкой.
А я в это время мучилась от токсикоза, с горечью подумала я.
— Так что как видишь, лучший вариант сделать все как я предлагаю. — не замечая моего состояния продолжает он.
— Я еще не согласилась. — осадила я его. — Я не ваша крепостная. И слушать приказы не буду. Если я и соглашусь, то на своих условиях. И мы будем равноправными партнерами. Приказов и диктатуры я не потерплю. — как можно тверже заявила я.
— А я не потерплю своеволия. Это слишком щепетильный вопрос чтобы спускать все на самотек… — начал он своим фирменным тоном начальника.
— А я не потерплю того, чтобы со мной обращались как со служанкой. — твердо заявила я. — То, что я мою полы, не означает что со мной можно вести себя как с отбросом общества. И не нужно вести себя так словно я самая нуждающаяся сторона. Вам это нужно не меньше, чем мне. Так что будьте так любезны и проявите хоть чуточку уважения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну надо же, у кого-то прорезался голосок, — удивленно запрокидывая брови, присвистнул он. — Это конечно хорошо, дедушка в жизни ни поверит в то что я влюбился в серую загнанную мышь. — проговорил он, причем слово любовь было сказано с таким отвращением что я невольно поморщилась.
До чего же бесчувственный мужчина! Как я только могла вообразить, что он мой прекрасный принц из сказки! Должно быть на меня нашло полное затмение, когда я решила, что он самый чуткий и нежный.
— Жить будем тут, у дедушки везде уши, так что ближайшие пять лет можешь забыть про свою личную жизнь. — продолжал этот павлин.
— А вы?
— Что я? — не понял он, или сделал вид что не понял.
— Вы тоже забудете про свою личную жизнь? — елейно поинтересовалась я.
— Я мужчина! — как будто это объясняло все, и давало ему некую привилегию заявил он.
— И что? Если вы не собираетесь вести себя как монах, не вижу смысла соглашаться на это одностороннее условие. — не согласилась я с его доводами.
Заводить мужчину я конечно же не собиралась, но и принижать себя не позволю.
— Ты говори да не заговаривайся. Условия здесь ставлю я! — недовольно рыкнул он в мою сторону. — Я плачу достаточно, чтобы ты держала свой тощий зад дома. Никаких свиданий, никаких мужчин. Также я надеюсь, что настоящий отец ребенка не объявиться в самый неподходящий момент.
— Не объявиться, — занервничав прошептала я. — Он даже не знает о нем.
Вопрос про отца Лева настолько выбил меня из колеи, что я даже не стала возмущаться на его очередное хамство.
— Хмм… — только и протянул он, задумчиво. — Отлично. Нам же лучше. Я составлю договор, по которому ты не сможешь претендовать на мои активы, после развода. Я также пропишу сумму и квартиру, которую я раннее тебе предлагал. Твоего отца отправят в лучшую клинику Израиля…
— Что значит отправят!? — недоуменно нахмурилась я.
— Отправят. Без тебя. Тебе некогда разъезжать по больницам. Считай, что я нанял тебя на работу. Некая роль, за которую тебе хорошо платят. А твоим отцом займутся знающие люди. Круглосуточная сиделка отлично справиться и без тебя. Так что ты согласна на мое щедрое предложение?
Хотела бы я сказать нет. Увидеть, как самодовольная усмешка исчезает с его губ. Но я не могла. Минутное удовлетворение от того, что утру ему нос, не стоило того. Багир прав. Он мой шанс на лучшую жизнь, и не только для меня. Мой отец получит возможность вернуться к жизни, сама я никогда не заработаю на операцию, и последующую реабилитацию. А Лева? Он заслуживает нормального детства. Стабильности, которую я не в состоянии ему дать. Сейчас он слишком мал, и не понимает ненормальности нашего положения. Но через пару лет, смотря на других детей мой сын поймет, чего лишен, а этого я допустить не могла. Пусть уж лучше Багир празднует свою победу, я переживу. Проглочу это, и пойду дальше. Да и пять лет не такой уж и большой срок. Они быстро пролетят.
— Согласна. Но мне нужно увидеть договор, и внести в него изменения, если я буду с чем-то не согласна. — поставила я его в известность.
— Отлично. Хотя не знаю, что ты там собираешься менять. — закатил он глаза. — Нам многое нужно обсудить, но это вечером. Для начала давай свой паспорт, и свидетельство о рождении сына.
— Зачем? — насторожилась я.
— Затем что нужно поставить штамп о браке. Ну и прописать меня как отца. Хорошо, что за деньги можно сделать документы, иначе прощай наш план.
— Но…
— Никаких но. Поверь, дед проверит. Он у меня тот еще фрукт. И будь готова ко многим проверкам, он меня знает и наверняка будет искать подвох во всей нашей истории. Ты же не прописала отцом…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Там указан мой отец. Я рожала сына для себя. Я его отец и мать. — прервала я его, и попыталась своими словами предотвратить расспросы об отце ребенка в дальнейшем.
Слава богу я не прописала в свидетельстве Багира, как хотела изначально! Тогда бы моя тайна точно бы раскрылась.