Читать интересную книгу Третья стадия (СИ) - "Liziel"

Янкинс переключил кадры и теперь на доске красовалась фотография Земли, покрытой сплошным облачным ковром. Чудесная ранее планета стала похожа на едкую задымленную Венеру. Ни единого просвета поверхности. Ни намека на жизнь. Оставалось только догадываться, какой раскаленный ад скрывался под покровом черных туч.

- Вода не испарилась только глубоко под землей и ее берегли больше человеческой жизни. В бункерах наладили систему добычи и очистки воды. Так же расконсервировали теплицы и лаборатории. Поначалу этого хватало, но впоследствии людям пришлось расширять свои подземные владения. Вообще, мальцы, вам бы надо молиться на тех предков, которые содержали такие бункеры в порядке даже в мирное время. Потому что за то время, которое было дано на спасение, собрать и подготовить столько провизии было просто нереально, - прапорщик оглядел всех щуплых и напуганных курсантов мрачным взглядом и обреченно махнул на них рукой. – Да разве поймете вы когда-нибудь, какими героями были те люди по сравнению с вами… Гвозди бы из них ковать. Ладно, поехали дальше.

Новый слайд на доске, и теперь там были фотографии из темных бункеров. Коридоры, заполненные почти непроглядной тьмой. Редкие красные лампы на потолках. Недостроенные туннели с торчащей арматурой. Железные листы на полу и груды кабелей. Люди в потрепанных рваных одеждах, перемазанные грязью и держащие у рта кислородные маски. На одной из фотографий мать, сидя на полу в стороне от снующих людей, прижимала к себе напуганных детей. Все трое были одеты в серые комбинезоны, с личными номерами на груди. Дети в страхе прижимались к матери, будто она могла отгородить их от суеты и общей паники вокруг. На другой фотографии был коридор, заполненный народом, сидящим на своих чемоданах и мешках. Они ютились как можно ближе к стенам, потому что по самому проходу куда-то спешно бежали солдаты в форме. Третья фотография показывала большой зал с низкими потолками, заполненный койками, как в самой переполненной медсанчасти. Только по людям и их вещам было понятно, что это всего лишь общественная спальня. И почти везде – полутьма. Генераторы работали пока еще в тестовом режиме. Электричества не хватало. Жилых помещений тоже. Полная разруха, страдания, ад… Но на другой половине доски фотографии заметно отличались. В бункерах добавилось света, в одной из оранжерей довольный ботаник демонстрировал фотографу свежий кочан капусты, размером с голову. В лаборатории, под белыми плафонами несколько инженеров собирали на столе гусеничного робота, и один из них припаивал разъемы на микросхеме. Общественные спальные залы опустели, их переоборудовали в хранилища. Широкие коридоры разделили перегородками, поставили двери. Теперь у каждой семьи был свой, пусть и маленький, но номер. Всюду было ощущение порядка и чистоты. Не стерильной, но радующей глаз. Жилые отсеки по-прежнему были полны народа, но теперь там спокойно играли счастливые дети, а старшее поколение в основном спешило по своим делам на работу. В бункере к тому времени занятость появилась у всех.

- Ну, кто из вас ответит, сколько лет прошло между одной и другой фотосессией? – спросил прапорщик у бойцов.

Дик быстро поднял руку, и Янкинс кивнул ему.

- Тридцать, сэр, - ответил курсант уверенно.

- Неверно, - скривился от ответа прапорщик.

Тогда Бейли робко поднял руку.

- Ну? – показал на него пальцем Янкинс.

- Пятнадцать, сэр? – с ноткой вопроса ответил Бейли.

- Почти, курсант, ты был близок, - сказал прапорщик и повысил голос. – Десять! Всего десять лет разницы между этими кадрами! Даже я до сих пор удивляюсь, какое стремление выжить было у тех людей, и как усердно им нужно было работать, чтобы сделать то чистилище, в которое они попали, пригодным для жизни.

Молодые парни пристыжено сжались. Кто-то по-новому с восторгом вгляделся в фотографии.

- Дальше, - мрачный прапорщик щелкнул по экрану и переключил слайд. – Через эти десять лет после глобального *здеца на всей планете люди подумали, что они уже в состоянии вывести какого-нибудь радиоуправляемого робота на поверхность и посмотреть, что же там, собственно, творится. Я говорю «подумали», потому что на тот момент им еще хватало воды и ресурсов в ближайших источниках. Людьми двигал пока оправданный интерес, а иных способов достать информацию сверху не было. В первый раз робот не преодолел даже половины пути по туннелю на поверхность. Вся электроника погорела как в духовке, расплавилась и превратилась в цельный кусок металла. В другой раз люди были умнее, химики потрудились над материалами, а электронщики запаяли микросхемы в теплоизоляционные корпуса. Но в тот раз уже на поверхности забарахлила связь. Сигналы с пультов просто не пробивали через толщу земли, а пыль в воздухе и вовсе создавала помехи. Нужно было изобретать что-то новое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Следующий слайд и новая партия фотографий. Белая от яркого света лаборатория и около пары десятков медицинских капсул под прозрачными колпаками. Ощущение стерильности передавалось даже через фотографию. Но было в кадре еще что-то отталкивающее. Что-то противоестественное, несмотря на вроде бы обычных людей в белых халатах и их оборудование. Слишком светло и чисто. Слишком спокойные лица врачей. Слишком много кабелей для такого бесхитростного оборудования. И присмотревшись, Майрис понял, что его смущало на данной фотографии. Капсулы. Странные камеры, под колпаками в которых лежали люди. Оранжевые гистограммы, множество цифр и кардиограммы светились прямо на стекле колпаков. Медперсонал трудился над людьми и записывал в карточки состояние «пациентов». И все бы ничего – если не захваченные частично в кадр щупы на приводах, от которых тянулись пучки проводов и толстые гофрированные трубы, очень напоминающие оголенные трахеи. Щупы, которые нависали над колпаками капсул.

- Тридцать лет после апокалипсиса, - разорвал тишину Янкинс. - Ученые вместе с инженерами и медиками придумали сверхизлучающее вещество, способное получать импульс и усиливать его передачу от себя в тысячи раз. Как они этого добились, простым умам не понять, но известно, что этот материал облучали в лабораториях, вытаскивали на поверхность для заряжания энергией, а затем «охлаждали» и настаивали в подопытных животинах. Одновременно с созданием данного вещества, главы бункеров подписали проект по созданию так называемых «Пилотов Второго поколения». Программа включала в себя отбор молодых и здоровых парней, рядом с которыми, даже не надейтесь, вы и рядом не стояли. Затем обучение работы с техникой, постоянный надзор психиатров… В общем в один день двадцать бойцов были приведены в эту лабораторию, где им сделали инъекцию нового вещества. Цель была проста – связать нервную систему человека с любой управляемой техникой. Для этого вещество интегрировалось в нервные узлы по всему телу и мгновенно считывало импульсы. Дальше к работе подключились программисты, которым оставалось всего ничего – наладить расшифровку сигналов и передатчик. Думаю, нет смысла говорить, что результат превзошел все ожидания.

Янкинс переключил слайд, и теперь перед курсантами была фотография одного из этих Пилотов в кресле за пультом управления. Никаких кнопок, разъемов и рычагов. Только один колпак с проводами на голове и подлокотники, выполненные как цельная сенсорная панель. На первый взгляд Пилот выглядел здоровым и обычным человеком. Из его рук не торчали провода, как порой любили приукрашивать в страшных историях. По венам не текла голубая кровь. Все было нормально. Только голова Пилота была скрыта под шлемом и разглядеть выражение его лица не представлялось возможным.

- Эти люди стали уникальны. Техника «слушалась» их так, будто они сами находились внутри кабины и управляли ей искусней кого бы то ни было. Польза такой программы была налицо: потерь среди людей не было, контактов с облученной техникой не производилось, планеры и вездеходы могли работать почти в любых условиях. Правящая верхушка изначально-то планировала упростить работу на поверхности, а в результате получила еще три десятка героев. Вторые Пилоты практически не сидели без дела – вся рабочая техника наверху попала под их управление. А это и буры для добычи ресурсов, и вездеходы, и разведывательные самолеты. Все, что работало на поверхности, исследовало пространство вокруг бункера. Собиралось всё полезное, что можно было дотащить до туннелей вглубь. С неба постоянно следили за состоянием озонового слоя и поверхности. Искались подземные воды. Позднее с помощью Вторых наладилось воздушное сообщение между бункерами на разных частях планеты. Казалось, что жизнь наладилась и стабилизировалась. НО! Так было до тех пор, пока содружество человечества не решило воссоздать на орбите планеты космическую станцию и вывести туда мощный передатчик сигналов.