Таким образом, забросить в посольство миниатюрный коротковолновый передатчик - невозможно.
Западные посольства в Москве экономят на валюте. Уборка помещений, ремонт, починка осуществляются УПДК (Управлением дипломатического корпуса). Разумеется, после того как наши рабочие сменят в комнате электропроводку, ихние спецслужбы устраивают проверку. Но полной гарантии у них нет. Технология подслушивающей аппаратуры развивается стремительными темпами. Поэтому важные совещания и переговоры западные дипломаты в Москве вынуждены проводить в определенных внутренних залах, без окон, с экранированными стенами. В своих же рабочих кабинетах они беседуют на деликатные темы с помощью блокнотов, запись на которых тут же стирается. Однако иногда наша аппаратура фиксирует пикантные фразы, произнесенные вслух. Человеческая природа берет свое - нельзя же в течение 365 дней в году держать язык за зубами.
Далее. Все передвижения по городу западных дипломатов в Москве контролируются. Если произошел контакт с советскими гражданами - личность этих граждан идентифицируется. Наши соответствующие службы не страдают нехваткой кадров. А в Париже, например, нами занимается лишь один отдел ДСТ. И сотрудников там в двадцать раз меньше, чем служащих в советском посольстве. Спрашивается, может ли французская контрразведка позволить себе роскошь следить за моими прогулками по городу?
Я привел эти скучные технические подробности для того, чтобы все поняли, как благодаря неустанной заботе партии и правительства облегчен нелегкий труд советских дипломатов за рубежом.
Я попросил принести обед из буфета на этаже ко мне в кабинет и в час дня включил телевизор, чтобы посмотреть сорокаминутную передачу новостей. В разных концах мира происходили головокружительные события, а французы 15 минут обсуждали... повышение цен на салат.
На столе у меня ждала гора бумаг, но я должен был выполнять инструкцию Белобородова. Береженого Бог бережет. За новичком в первые дни могли и присматривать.
Я вышел из посольства и неторопливой походкой, через бульвар Ланн и авеню Фош, направился к Елисейским полям. На Елисейских полях я "вылизал" витрины и выпил кофе за столиком кафе Фуке. Все советские вновь прибывшие товарищи поначалу заглядывают в это кафе (потом, наученные опытом, обходят его стороной - цены rayi дикие). Я поговорил с официантом о погоде. Теперь, если французская контрразведка покажет ему мою фотокарточку - официант меня вспомнит.
Кофе мне не понравился. В нашей комитетской столовой на седьмом этаже его варят крепче.
Париж меня раздражал. Праздношатающиеся толпы бездельников - и это в разгар рабочего дня! Рядом за столиком нежно ворковала парочка. Небось студент и студентка сбежали с лекций.
Потом оба закрыли глаза и слились в десятиминутном поцелуе. Boкpyr люди шастают, посетители кафе глазеют - а этим все до лампочки, ни стыда ни совести. Он ее лапал, она тихо повизгивала.
"Ну хорошо, - думал я, - девка, что с нее взять? Выпороть для науки! А вот парень? Лохмы до плеч отрастил, а если Родину придется защищать? Ты же с такой прической прицел винтовки не увидишь! Нет, не будет защищать он свою страну, у него лишь бабы и выпивка на уме, да в кафе с компанией посидеть. Потеряла Франция свою молодежь - вот они, последствия буржуазной морали..."
Вплотную столкнуться с буржуазными нравами мне пришлось вечером, в стриптизном кабаке "Ева". Не по доброй воле отправляются сюда советские товарищи. Когда сотрудники нашего торгпредства заключали выгодную сделку с французами, обычай требовал, чтобы обмывали ее шампанским в подобных заведениях. Иначе фирмачи не поймут, обидятся.
С волками жить - по-волчьи выть. На такие мероприятия у торгпредства был особый фонд.
Бёлобородов организовал все соответствующе. Двое французских фирмачей, двое наших из Стальэкспортимпорта, переводчица Лида и новый первый советник посольства, которого из подхалимажа пригласили погулять за казенный счет. С точки зрения ДСТ все ложилось логично.
Я поднял тост за франко-советскую дружбу, не очень встревал в торгово-дипломатический треп за столом (а когда встревал, то благодарил французов, которые поправляли ошибки в моем произношении). Мы обменялись визитными карточками, я обещал пригласить фирмачей на торжественный прием в посольство 6 ноября. Лида ко мне прижалась, я победно ухмыльнулся - а сам про себя повторял: "Только бы баба, что сейчас на эстраде скидывает нижнее белье, только бы она оставила этот блестящий треугольник между ног!"
Видимо, правы были коллеги по Комитету, когда называли меня Фишером-шахматистом. Действительно, я теоретик. К практическим серьезным испытаниям не подготовлен.
Однако на мое счастье блестящий треугольник оставался на месте.
Счет нам подали в размере моей месячной зарплаты. Надеюсь, в подписанном Стальэкспортимпортом и фирмами контракте французов все равно облапошили, иначе кидаться такими деньгами было бы преступлением.
Мы спустились на площадь, и Лида заявила, что хочет показать мне этот злосчастный район. Прощаясь, французы мне заговорщицки подмигнули.
Мы прошлись немного рука об руку, а затем взяли такси и поехали к Лиде на квартиру. И когда в машине Лида сказала, что обожает быструю езду, меня осенило; ну, конечно, это Лида по прозвищу Тачанка. У меня на дела исключительная память. Я держу имена всех наших агентов в голове, но Лида с Тачанкой не замыкалась, я ее представлял себе другой. А агента по кличке Тачанка-Лида я хорошо знал. На ее четырех колесах каталось в свое время много народу - и в Москве, и в Париже. Ее завербовали, когда она первый раз, уже будучи французской гражданкой, вернулась в Москву навестить мать и отца. Схватили ее на спекуляции золотыми монетами. Ну а после - разговор короток. Или десять лет лагерей, или... А в случае чего - родители остаются заложниками, да и в Париже найдем, у КГБ руки длинные.
И было известно, что Лида работала с охотой. Ну а репутация - так мне не жениться на ней. Даже удобнее. ДСТ мог предполагать, что Лида нам нужна для чисто специфических мужских надобностей.
Лида жила в старом буржуазном многоэтажном доме с консьержкой. Квартиру она занимала большую, с длинными коридорами. Она меня провела по комнатам, в которых, к моему удивлению, был идеальный порядок, и показала дверь черного хода:
- По лестнице спускаетесь во- двор - и на другую улицу. Если иметь ключ от черного хода, то никто никогда не установит, что вы идете ко мне.
Мы вернулись в гостиную, и Лида включила тихую музыку, как она объяснила, "для фона", что было разумно. Она мне все больше нравилась. В ней не было ничего вульгарного (а именно такой я ожидал ее увидеть), и когда не стало нужды ломать комедию перед французами, она держала себя тактично и достойно. Наверно, угадав мои мысли, Лида усмехнулась:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});