Читать интересную книгу Фейри с Арбата. Гамбит - Татьяна Богатырева

   Муза согласилась, что с дворника взять нечего, и решила сделать Мише подарок. Не очень, правда, роскошный - вполне кореллирующий с качеством пива. Но хоть что-то: на заправке остановился байк. Черный, немного потрепанный и рычащий, как заходящий на посадку дракон. С байка сползла синеволосая девица готичного вида - Миша посмотрел на нее разок, содрогнулся, назначил Любимой Женой Главного Злодея, дал ей имя Брома и поспешно перевел взгляд на, собственно, байкера. И восторженно замер. Вот он! Великий-Ужасный-Могучий Злодей! Здоровенный, сутулый и длиннорукий, как горилла, с черными немытыми патлами ниже плеч, в криво повязанной бандане с черепами - чудо!

   Могучий Злодей пошевелил горбатым носом, покопался в поясной сумке, с невнятным рыком сунул девице скомканную банкноту и ткнул пальцем в сторону ларька. Готка фыркнула что-то нецензурное, но к ларьку пошла. А Злодей обернулся к Мише и уставился на него в упор. Само собой, Миша тоже уставился на Злодея: настоящий писатель никогда не упустит шанса достоверно описать образ, и неважно, что никто не узнает о скромном подвиге труженика литературной нивы...

   Единственного мгновения хватило Мише, чтобы навеки запечатлеть в сердце (скорее, скорее записать в тетрадочку!) по-звериному черные, почти без белков, глаза, НКВД-шный прищур, нос с горбинкой, тяжелый подбородок в недельной щетине, хищную посадку на байке, словно на необъезженном мустанге - боже ж ты мой, какой образ! Какой напишется роман! Продажные твари с лотка будут кусать локти от зависти!!!

   - Ну?! - проворчал Великий Злодей и угрожающе подался к Мише.

   - Да! Сей момент! - восторженно отозвался Миша, схватился за тетрадь... и сообразил, что если он сей же момент не заправит байк, получит в глаз. Тяжелой злодейской рукой. Конечно, ради достоверности образа надо было бы испытать на практике силу удара, чтобы ни одна сволочь потом не посмела заявить, что, мол, Михаил Шпильман не знает, о чем пишет, и погибающий от рук Злодея Герой неправдоподобен, но... но... - Вам полный бак? - спросил Миша, подбегая к Злодею с заправочным пистолетом наперевес.

   Злодей согласно буркнул. А в кармане у него заорал телефон. Причем заорал не что-то из Rammstein, а "Полет шмеля". Не иначе, Злодей был крайне коварен и работал под прикрытием...

   Творческая мысль так бурлила и кипела, что Миша едва не пропустил самое интересное. А именно - появление на заправке еще одного персонажа. Совершенно неожиданного.

   - Слушаю вас, - раздался прямо над ухом знакомый до боли голос артиста Янковского.

   Миша вскинулся, чуть не вырвав истекающий бензином пистолет из бака, обернулся - и от неожиданности сел. Прямо на прислоненный к колонке пожарный щит.

   Артиста Янковского на заправке, ясен пень, не было. Зато Злодей больше не был похож на гориллу. Плечи распрямились, резкие складки между бровей разгладились, взгляд стал мягким и интеллигентным, как и голос. Даже немытые патлы словно сами собой причесались, а длинная щетина стала аккуратной бородкой.

   "Да! - чуть не заорал в голос Миша. - Вот он! Мой шедевральный образ!"

   Так и сидя на пожарном щите, Миша впитывал и запоминал: вкрадчивые интонации, изгиб бровей, беспокойные движения пальцев, блеск необычного брелока, подвешенного к телефону - крупное стилизованное солнце, подходящее скорее какому-нибудь славянофильскому шарлатану, чем байкеру.

   - ...светлая фейри на ярмарке? Не мы прозевали, а... - Злодей осекся, нахмурился. - Я понял. Да. Разумеется.

   С каждым ответом он хмурился все больше, и, наконец, прервал собеседника:

   - Никого он не убьет. В прошлый раз вы сами велели... Нет, не хочу я ничего сказать! Шесть лет прошло, юноша полностью оправдал вложения... - еще послушал, вздохнул. - Как скажете, мастер Конлей.

   Сдавил пальцами брелок, Злодей помянул детей какого-то Ллира с их сказками и принялся набирать номер.

   Ответили ему быстро.

   - Доброго вечера, сударь мой, - все так же мягко сказал в трубку. - У меня для вас поручение...

   Не прерывая разговора, Злодей вдруг глянул на Мишу, в его руке особенно ярко блеснул брелок, - Миша на миг зажмурился, не по-апрельски злобное солнце брызнуло в глаза, - и звук пропал. Словно выключили. Или набили в уши вату. Наверное, все же перегрелся с непривычки: шутка ли, шесть часов на солнце с непокрытой головой!

   Помотав головой и потерев уши, Миша поднялся и снова взялся за пистолет: бак наполнился, еще немного, и бензин перельется через край.

   Пока он исполнял ненавистные прямые обязанности, глухота прошла. Постепенно. Вернулся рев машин, зашваркала метла, что-то визгливо заорала готка, - и когда она успела прибежать от ларька с четырьмя банками пива? Байкер ей что-то ответил, рычащее и матерное. Назревал скандал.

   Без интереса глянув на переругивающуюся пару, Миша уселся обратно на ящик с песком и взялся за ручку. Теперь-то он точно напишет великий роман!

   - Роман, говорите? - раздался голос Янковского, тут же сменившийся гнусным байкерским ржанием. - Етить твою налево, роман!..

   Если байкер что-то и говорил дальше, Миша все равно не понял: все потонуло в реве стартующего дракона. То есть байка. И Миша решил считать, что ему пожелали удачи и стотыщ тиражей. Ибо настоящий талант нельзя утаить! Вон, даже байкер, и тот понял, что перед ним - гений! Это вам не таджикский дворник, эх, да ну его...

   Плюнув на чисто подметенный асфальт, Миша Шпильман принялся увлеченно строчить в тетрадке.

Глава 3. Лиля

   Свет ударил в глаза. Тонко, на грани слуха, запищал кардиомонитор.

   Лиля заморгала, прищурилась - виски сдавило, к горлу подкатила тошнота. Как и в прошлый раз.

   Над ней наклонилось белое пятно: куратор, сейчас отлепит датчики и поможет выйти из камеры. Еще про коктейль напомнит.

   Ухватилась за поданную руку, сначала села - голова закружилась. Сколько она в этот раз пролежала? Сутки, двое?.. Неважно. Надо вставать. Перекинула ноги через бортик, сползла на пол. Одернула задравшийся халатик.

   Над ухом кашлянул куратор, сразу поймал за руку, уколол палец - экспресс-анализ крови. Потом заглянул в глаза, проверил реакцию зрачков, кивнул, что-то записал в планшет.

   - Голова не болит? Судорог нет?

   Она отрицательно хмыкнула, в горле было сухо и больно, должно быть, лежала не меньше суток.

   - Вот и хорошо, вот и ладно. Дотронься указательным пальцем до носа, умница. Теперь другим, ага...

   Он снова что-то отметил в планшете и взял Лилю за запястье, считать пульс. А она, наконец, смогла толком сфокусировать зрение и прочитать надпись на бейджике: Дубовицкий Михаил Васильевич. ИЦ "Дорога домой". Потом подняла глаза на самого куратора, блеклого блондина лет сорока с незапоминающимся лицом и удивительно яркими сине-зелеными глазами, в точности того же цвета, что вделанные в изголовье камеры кристаллы - полупрозрачные, крупные, не меньше ладони. Что-то эти кристаллы такое напоминали, где-то она такие уже видела... Нет, не вспомнить, и голова кружится.

   Курато все еще считал пульс, сверяясь с часами-луковицей на цепочке: их он носил в кармане темно-малинового жилета, такого же старомодного и уютного, как часы. А белый форменный халат не застегивал, а набрасывал на плечи. Все это вместе почему-то упорно наводило Лилю на мысли о Белом Кролике - хотя ничего от грызуна во внешности Михаила не было.

   - Теперь, Лиля, коктейль. - Он улыбнулся, показав ровные белые зубы с крупноватыми клыками. - Сначала кислородный. Не быстрее, чем за три минуты. Потом переоденься, и белковый - десять минут. Пока пьешь, погуляй по центру, в общем зале сегодня турнир.

   Ободряюще подмигнул и ушел. Лиля потянулась к столику рядом с камерой. Взяла тот стакан, что поменьше. Потянула коктейль через трубочку - мм, с кленовым сиропом. Вкусно!

   Допила, поставила бокал обратно и пошла переодеваться. Халатик повесила в шкаф, натянула джинсы, потом майку, свитер - и нахмурилась. А носки где? Точно же были! В сумке носков не оказалось, в кармане джинсов - тоже. Лиля почесала затылок, подергала себя за косу, пощелкала пальцами - и вытащила скомканные носки из правого сапога. В прошлый раз, кажется, запихивала их в карман куртки. Наверное, надо все-таки привыкнуть класть их в одно место. Застегнула сапоги - опять заело молнию на правом, что ж такое-то - и взялась за второй стакан. Здоровенный, на поллитра. Тоже с трубочкой.

   Отпила, поморщилась - белковый коктейль это вам не кленовый сироп! -- и вышла из комнаты. Турнир в общем зале - это хорошо, посмотрим, как другие игроки спасают мир от Суши.

   Большой зал находился за зимним садом, а тот -- в конце узкого коридора с шестью дверями, с каждой стороны по три. Комнатки за этими дверями были небольшие и обставлены совершенно одинаково: шкаф для одежды, столик с медоборудованием и камера, похожая на горизонтальный солярий. И попадали в эти комнатки в лучшем случае полсотни человек за год, а хотелось каждому игроку. Еще бы: почти настоящий мир, любимые персонажи, несколько суток игры! Когда выходишь - внимание, расспросы, восторги...