КАССЫ НА СТАНЦИИ. ВЕЧЕР
Внутри будки затрещал телефон.
– Платформа Климентовская, – ответила кассирша.
СТАНЦИЯ КЛИМЕНТОВСКАЯ. ВЕЧЕР
Человек кивнул своим в машине и вошел в кассу.
КОЛЕСО
Колесо подняло их на самый верх, а влюбленные оказались внизу.
– А ты целовалась с кем-нибудь? – спросила Дина.
– Еще чего не хватало!
– А у тебя мальчик-то есть вообще? – настаивала сестра.
– Ходит один… Ты пойми, они в этом возрасте все еще дети…
– Ой, смотри… Пожар… – показала Дина.
Света обернулась. Из-за деревьев вдалеке валил густой столб дыма.
Немного не доходя до дома, они остановились. Горела дача.
Соседи бестолково толкались у колонки, работала пожарная машина.
– Неужели бомжи опять?!!
Рухнула балка перекрытия, поднялся столб искр. Какая-то женщина завизжала.
– Подожгли, подожгли, точно, – кричал кто-то. – Я видел, приезжали какие-то…
– Че ты видел! – обратилась к народу тетка. – Дед вон их спугнул! Поджидали кого-то… Деду по башке дали, а дом подпалили!
Дед с разбитой головой выступил вперед и подтвердил факт.
– Поливай, поливай кусты!!! Сгорим же все!! – заорала соседка заслушавшемуся мужу, спотыкаясь с ведрами.
Сзади тихо подошел Леха с арбузом и стоял, раскрыв рот.
– Это… Что это? – выдавил он.
– Пожар, – сказала Дина.
– Леш, пойдем отсюда, – сказала Света. – Понимаешь, такая история… В общем, ее украсть хотят, бандиты…
– Я понимаю… Чечены?
– Не знаю… При чем тут чечены!.. Надо нам уехать отсюда…
– Это тебе… Вам… – Леша протянул арбуз.
– Спасибо… А денег-то не привез?
– Да ты понимаешь, – смутился Леша. – Мне тут сидиром предложили… По случаю, новый совсем… В общем, у меня только десять рублей осталось…
Помолчали.
– А чего приезжал тогда? – поинтересовалась Света.
– Так договорились вроде…
– А-а… Тебе, наверное, теперь от родителей влетит… – она кивнула на дом.
Леша глупо улыбнулся во весь рот.
– А это не наша дача. У нас дом семнадцать, ты адрес перепутала. Вон тот наш…
Света ахнула, потом ей тоже стало смешно.
– Чего вы смеетесь, как дураки, – расстроилась Дина. – У меня там шапка сгорела…
ПЛАТФОРМА КЛИМЕНТОВСКАЯ. ВЕЧЕР
Девочки стояли на станции, с противоположной платформы, которая в направлении города, им махал Леша. Насмерть перепуганная кассирша наблюдала за ними в окошко.
– Что же мы теперь делать будем?
– Может, в милицию пойти, рассказать все? – неуверенно предложила Света.
– Не надо, по-моему, в милицию… Вдруг папу снова в тюрьму посадят…
Подошла электричка, заслонила Лешу, двери открылись.
В тамбуре курил цыганский мальчик. Он посмотрел на арбуз и сплюнул в щель:
– Заходи, чего стоишь…
СТАНЦИЯ КУРОВСКАЯ. ВЕЧЕР
На Куровской, конечной станции, они вышли и вслед за мальчиком приблизились к белой машине. Света с Диной остановились.
– Я к ним не пойду, – сказала старшая.
– А чего они нам сделают?
– Тебе, может, и ничего…
Из «восьмерки» на них смотрели двое мужчин, старый и молодой, и бабка, все с золотыми зубами. Молодой был носатый, веселый, поговорил с мальчиком, улыбнулся Свете.
Света сделала два шага, остановилась.
– Здрасьте.
– Здравствуй, – вежливо ответил парень.
– Мы на экскурсию приехали и заблудились, – решительно начала Света.
– Легко заблудиться можно, – согласился парень и перебросился парой слов со стариком.
– Мне позвонить надо родителям. Откуда можно? – строго спросила Света.
– Недалеко здесь, садись.
ЦЫГАНСКИЙ ДОМ. ВЕЧЕР
Цыганский дом был почти без мебели, но с огромным количеством ковров и детей. В большой комнате на подставке стоял музыкальный центр и дорогой телевизор. Бабка начала сразу кричать, невестки забегали, стали что-то готовить.
– Иди кушать, – сказала бабка сразу обеим девочкам.
Сели за низкий стол, на подушки. Арбуз уже был разрезан, невестки смотрели на них, что-то обсуждали по-своему. Дина сначала стеснялась, потом стала есть.
– А позвонить можно? – спросила Света.
Один телефон не работал, долго кричали, дети принесли вторую трубку, Света набрала, девушки без стеснения прислушались, но никто так и не подошел.
ЦЫГАНСКИЙ ДОМ. ВЕЧЕР
Потом носатый парень позвал девочек на кухню. Он был в трусах, что Свете сразу не понравилось. На кухне курил мальчик вместе с младшим братом, парень шуганул его, хотел дать подзатыльник, но тот ловко увернулся.
– Тебе сколько лет? – сел и спросил он Свету.
– Пятнадцать, – соврала та.
– Поработать хочешь?
– Не знаю… Кем?
– Сестра твоя? – кивнул он на Дину.
– Да.
– Я петь умею, – скромно вставила Дина. – И на скрипке занимаюсь…
– Хорошо. А ты что умеешь?
– А она умеет танцевать танец живота!
Цыган заулыбался.
На кухню вошел старик и еще один, видимо старший брат.
Он задал своим несколько вопросов и, судя по тону, был не очень доволен.
Потом сел, осмотрел почти в упор Дину, потом Свету.
– Откуда вы?
– Из города. Мы от группы отстали… Дослушивать он не стал, опять перешел на свой язык, без выражения смотрел то на одну, то на другую. Свете почему-то стало тоскливо.
– Встань, – сказал он вдруг.
Света машинально встала, и он быстро ее ощупал с ног до головы. Пока она сообразила, что происходит, цыган повернулся к Дине и посмотрел у нее в волосах, на предмет вшей.
– Девочка, ты разденься, а, – бросил он Свете.
Тут Дина вырвалась и отчаянно заколотила по нему руками. Цыган удивленно отодвинулся.
– Не трогай! Я папе расскажу, что вы меня тронули, он вас убьет! Он уже одного убил за это!
Цыгане внимательно слушали.
Дина посмотрела на сестру и продолжила:
– У меня папа – бандит. Алик Мещерский зовут. А это моя сестра.
Цыгане снова стали что-то обсуждать, потом старший плюнул в сердцах и вышел, а за ним и старик с носатым парнем.
Несколько секунд Света с Диной стояли на кухне. Потом заглянула бабка.
– Там спать иди, – она показала на кучу красных одеял в комнате.
ЦЫГАНСКИЙ ДОМ. НОЧЬ
Ночью бабка кряхтела на матрасе. Молодая мать, года на два старше Светы, пела грудному ребенку, кормила его грудью. На груди было вытатуировано сердце и надпись «Roma». Дина спала. Цыганка тихо пела и рассматривала ребенку ладонь. Потом вытащила сигарету, поманила Свету.
Что-то шепотом спросила на непонятном языке, взяла ее ладонь, поводила по ней пальцем.
Ребенок всхлипнул, она его качнула и сказала:
– Ты – хорошо. Хорошо будешь… – и протянула Свете сигарету из своих пальцев. Та затянулась и чуть не закашлялась, цыганка беззвучно рассмеялась.
– Мальчик твой есть? – спросила она. Света неопределенно кивнула.
– Большой? – весело подмигнула та. Света тоже улыбнулась:
– Нет…
Цыганка прыснула, зажав рот рукой. Бабка заворочалась, невестка замахала рукой, разгоняя остатки дыма, но все затихло.
– Мой, – показала она на грудь, на наколку, – далеко… плачу… – махнула куда-то и вдруг правда заплакала.
Бабка снова закряхтела, и они выключили свет.
БАЛКОН КВАРТИРЫ АЛИКА. НОЧЬ
Алик сидел на балконе, вглядывался в темноту. Во дворе, под кленом, кажется, все стояла машина, но разглядеть было невозможно. Горел одинокий фонарь, но он только создавал непонятные тени от деревьев и водосточной трубы. Алик, стараясь на свет не высовываться, привязал между прутьями решетки кусок эластичного бинта. Аккуратно высыпав на кафельный пол кучу железной мелочи, он вложил монету в резинку и, как из рогатки, стал целиться в фонарь. Монетка просвистела и звякнула где-то далеко, за гаражами. Алик терпеливо подобрал следующую.