Читать интересную книгу Норманн. Право на власть - Дмитрий Светлов

С быстрым отъездом из крепости ничего не получилось, сборы растянулись почти на неделю. Норманн никак не мог привыкнуть к огромному количеству одежды, которую требовалось менять по нескольку раз на день. Да еще слуги, они тоже со своим багажом. Так что из крепости выехал настоящий обоз из дюжины саней с полусотней охраны. Кутаясь в лисью шубу и поддевая снег унтами на волчьем меху, Норманн влез в поданную кибитку. Лепота! Натянутая на каркас кожа белухи изнутри оказалось утеплена мехом, а слюдяные окошки давали хороший обзор. Да еще печка, одновременно и сиденье. Тепло и уютно! Форейторы на задке по совместительству работали истопниками.

– Чья задумка? – обнимая на прощанье Нерля, спросил Норманн. – Никак итальянцы придумали?

– Куда им до нас! – расправляя усы, усмехнулся воевода. – Такие кибитки стоят в каждом зажиточном дворе.

– А эта откуда? Специально из замка пригнали?

– Извини, княже, не додумался. Взял из свейских трофеев.

– Сам на простых санях разъезжать будешь?

– Что ты! Их в каретной много! Тебе лучшую подобрали!

– Никак свеи по зиме разбоем занимались?

– Это племя людей грабит что зимой, что летом! Одно слово – нехристи.

– Так и мурманы не отстают.

– Нашел с кем сравнивать! Мурман раз в год пришел, схватил и бегом назад. Они стараются здесь не пакостить.

– Вполне логично, иначе дорогу перекроют, да и наши далеко не ангелы.

– У нас закон чтут, первого встречного не трогают. Вот если вражда между князьями, тогда в набег ходят.

– А по своей инициативе? Приспичило, денег нет и продать нечего.

– За воровские дела вмиг голову снесут. Шила в мешке не утаишь, имена разбойников быстро прознают.

– И все же! – не отставал Норманн. – Тайно напали да на стороне продали.

– Человек был без гроша, а тут алтын в кармане, и вся твоя тайна на виду.

– Можно отговориться, рассказать о дальнем походе.

– В дальний набег ходят большими силами, долго готовятся, по возвращении хвастают заслугами.

– Сам ходил?

– Не раз. Черемисов били, татар с реки Казанки грабили, в Литву заходили.

– Хорошую добычу брали?

– А то! У татар много хорошего железа, повезет, так изумруды найдешь. Меха из Сибири отменного качества.

– В Литве что брали?

– Лен да пенька, больше ничего нет у литовских князей. Серебро да золото только в богатых городах, мы за полоном ходили.

– Почему князья в Литве обеднели?

– Как построили крепость Рига, так и заглох торговый путь.

– Раньше куда ходили?

– Ты не знаешь? – Нерль удивленно покачал головой. – Через Полоцк на Могилев, а там по Днепру в Царьград.

– Неужели Ганза не может разрешить столь простую проблему?

– Жадность губит любое дело. Они половчанам дорогу в море закрыли, а те немцев в Днепр не пускают.

– Торговлю можно организовать в самой Риге или Полоцке.

– Не могут они подружиться. Рига душит несуразными ценами, а Полоцк в ответ дань неподъемную требует.

– А другой путь не искали?

– Чего искать? Через Псков на Смоленск, вот и Днепр.

– Понял, свеи Нарву захватили, и конец. Ну почему никто не хочет думать на перспективу?

– На Руси крепость по сей день Ругодивом называют.

– Глупая ситуация, погоня за сиюминутной выгодой саму торговлю на корню губит. Урвать здесь и сейчас, а там трава не расти.

– Уже сгубила. В Персии товары многократно дешевле. Торговый путь перешел на Итиль.

– Дешевле? Почему?

– Китайцам с индусами до Каспия намного ближе. В Бандар-Е Анзали сам разузнаешь и нам расскажешь.

– Туда еще добраться надо и живым вернуться.

– Тоже верно, от Ярославля до Казани бесурманские ушкуйники свирепствуют. Малым караванам прохода нет.

– Одно понять не могу, от Твери до Нижнего Новгорода крепости частоколом стоят, а разбойники в наглую купцов грабят.

– Э, княже, и крепости с купцов мыто берут.

– Иван Калита свое слово не держит?

– Хитрые московиты охрану предлагают, не бесплатно, конечно. Не возьмешь, сами ночью нападут и ограбят.

Вот те раз! Если идти прямиком с Онеги на Каспий до татарской «зоны влияния», встретишь восемь крепостей. Это те, что пережили войны и нашествия, сейчас их может оказаться вдвое больше. Дорожный рэкет, да и только, справа русские, слева вятичи, марийцы и прочие племена. Или плати, или пробивайся с боем. Понятное дело, купцы платят, а потом с десятикратной наценкой продают товары тем же князьям. В жизни все взаимосвязано.

На прощание обнялись. Нерль расцеловал своего князя по русскому обычаю, перекрестил и пожелал удачи. Всю дорогу до Валаама Норманн размышлял об абсурдности и недальновидности поступков современных правителей. Тевтонцы с подачи Ганзы построили Ригу и блокировали полоцким торговцам выход в море. Купцы попытались организовать новый путь по Неману, но орден тут же построил крепость Мемельбург[5]. Ку-ку, цены на товары утроились, прямой путь в Царьград накрылся. Аналогично с дорогой из варяг в греки. Из Швеции в Псков везли серебро и золото, псковичи доставляли ромейские товары через Смоленск, затем волок в реку Великая – и дома. До поры до времени всем было хорошо, пока жадность не толкнула Готландский союз на захват крепости Ругодив. И снова ку-ку, торговля стремительно увяла.

Сидящая в санях охрана затянула задорную песню по молодца-удальца и красну девицу. Так с песнями, частушками и молодецким посвистом выехали к южному берегу острова. Все, в монастырь надо идти пешком. Здесь недалеко, километра четыре, так что Норманн одолел это расстояние минут за сорок. Ворота по-прежнему открыты настежь, монах-привратник низко поклонился и повел гостя без лишних вопросов.

– Здравствуй, бродяга! – Игумен благословил упавшего на колени Норманна. – Заждался тебя!

– Сначала свеев сгонял со своей земли, затем войско набирал да учил. Так и пролетели недели.

– Со своей земли говоришь? – без улыбки заметил игумен. – Теперь она по праву твоя.

– На меч взял!

– Я не упрекаю, а хвалю! Богоугодное дело язычников отогнать от монастыря, еще лучше убедить верой!

– Храмы через год заложу, срубам надо дать время устояться.

– Любо твое рвение! Я купцам велю церкви тебе завезти, а ты им бревнами вернешь.

– Как же? – растерялся Норманн. – Мне дюжины не хватит.

– Куда столько?

– Пять крепостей, да шесть сел в удобных местах. Летом еще одну крепость заложу.

– Что значит «в удобных местах»?

– Карелы рыбным промыслом живут, а я железо и слюду нашел.

– Слышал, а медь откуда?

– Не знаю, руду приносят, а сами залежи еще искать и искать.

– Ты серьезно? Неужели заводы заложишь?

– Уже заложил.

– Решил меня повеселить? Десяток кузниц с домницами называешь заводами? Съезди к татарам да посмотри камские и пермские заводы.

– Дай, отче, время, Москва не сразу строилась.

– Ишь как заговорил! Смотри пупок не надорви!

– Поэтому и не спешу.

– Пиленого леса пришлешь?

– Зачем монастырю сырой лес? Или нужда заставила?

– Не жалко?

– Да вокруг сосен!.. На века хватит!

– Я тебе монаха пришлю, лес подберет да карелов уговорит привезти.

– Потерпи до ледохода, если дело неспешное, а там карфи загрузим и сюда доставим.

– Мне столько не надо. К осени новые кельи построим, нужны кровати, столы да табуреты.

– Сделаем проще, я по весне столяра пришлю, он размеры снимет, к сроку готовую мебель привезет.

– Щедр ты. Иного князя просишь – не допросишься, а ты сам норовишь одарить.

– Не последнее отдаю. И сюда красивую мебель сделаю.

– Нет! Мой монастырь строгого послушания, телесных утех здесь быть не должно!

Норманн послушно склонил голову, он где-то слышал о суровых правилах монастыря. Ах да! Экскурсоводы жаловались, монастырь перекрыл кислород всем турагентствам, на остров пускают только паломников.

Вместо короткого визита с ожидаемой благодарностью за колокола, Царские врата и типографское оборудование, Норманн получил настоящую пытку. Его посадили на хлеб и воду в буквальном смысле этих слов. Вместе со всеми он шел на утреннюю службу, затем под присмотром монаха стоял на амвоне и вслух читал Евангелие. После дневной и вечерней службы получал молитвослов, а надсмотрщик открывал книгу по предварительно вложенным закладкам. Оставалось только благодарить Хинриха Папа и Максима, благодаря которым он освоил современный русский язык. Все равно читать было трудно, особенно молитвы. В некоторых местах слова написаны слитно, затем появляются надстрочные гласные и вдруг удваиваются. Хорошо, что читал одни и те же молитвы и достаточно быстро понял смысл самого текста. На пятый или шестой день неожиданно пришло осознание заложенного в древности ритма. Как-то само собой в некоторых местах он начал частить или, наоборот, читать нараспев. На одиннадцатый день Норманна лишили хлеба, а двенадцатый день оказался завершающим. Сначала покаяние, затем исповедь и отпущение грехов. Настоятель прочитал молитву и пригласил к себе на обед.