провоцирует меня! Сначала презервативы, теперь это выступление в трёх актах.
– Ш-ш-што-о-о? – громыхает она.
Вскакивает на ноги, одергивает юбку, которая оказывается вполне допустимой длины, и гневно пыхтит. Ладно, в таком положении ее наряд не выглядит таким уж провокационным. Белый верх, черный низ – классика.
Но что за танцы с бубном были вокруг стола?
– Зачем это? – указываю на тонкую линию из черного песка.
Девчонка по-прежнему зло пыхтит, и последующие слова вырываются у нее сквозь плотно сжатые зубы.
– Это, как я и сказала, перетертые листья дуба. Их нужно рассыпать возле рабочего места для успехов в работе.
Я же говорил. Сумасшедшая.
Пора набрать 103 и вызвать псих бригаду. Надо было сразу понять. Адекватный человек не станет разгуливать по улице в ночи, вылавливая незнакомцев с целью узнать имя. Ещё и…
– Я нормальная! – словно прочитав мои мысли, заявляет блаженное создание. Вот это не подфартило брату. – Это просто примета, понятно? Как плюнуть через левое плечо и постучать по дереву три раза.
– Серьезно?
– Боже, – выдыхает она. – Как глупо получилось… Я вообще не собиралась, и уж точно никто не должен был этого видеть! Просто тетя…
– Опять?
– Больше не буду ее слушать, – бурчит Яна, опуская взгляд и отряхивает руки.
Беззвучно ору, разворачиваюсь на месте и ухожу к себе в кабинет. Не знаю, смеяться над нелепостью, неизменно сопровождающей эту девчонку, или просто уволить ее ко всем чертям. Если бы не катаклизм в делопроизводстве, даже связываться с ней не стал. Что ни встреча – какой-то цунами эмоций и все не положительных. А мне в моей только устроенной тихой гавани это не к месту.
И почему у меня ощущение, что в моей жизни на одного пятилетнего ребенка стало больше?
[1] Драм-н-бэйс – жанр электронной музыки
Глава 8. Последняя нервная клетка
Яна
У всех есть сумасшедшие тётушки. Или странные дядюшки. У некоторых даже комплект из тётушек, дядюшек и троюродных бабушек.
Мне повезло. В моем арсенале всего одна, и не так, чтобы сумасшедшая, скорее, немного не от мира сего. Но лучшей подруги, учителя и соучастника преступлений и представить себе нельзя. Хотя иногда я искренне не понимаю, почему ее слушаю.
Верчу в руках дурацкий мешочек, и сама над собой ржу. Я НЕ буду этого делать. Это же бред чистой воды. Нагадала она, понимаешь ли…
И вообще, почему она вечно втягивает меня в какие-то абсурдные дела. Все началось ещё в тот злополучный день, когда она маму накрутила "а в двадцать семь считается уже старородящая…" после чего из недр шкафа был изъят талмуд со всякими бредовыми гаданиями. А теперь вот "сделала я расклад… тебе за работу новую надо держаться, на волоске висишь" и пошло-поехало: булавочку в соли, рисе отлежи, дубовые листики россыпь, в кофе начальнику плюнь, приговаривая…
А я, как барашек на заклании, безропотно "бе" даже не сказала. Что за цыганская магия вообще? Я ей случайно золотишко свое вчера не отдала, под это ее "карты врать не будут, хочешь замуж – делай!" А причем тут замуж и работа, так и не состыковалось у меня в голове. И вообще… не буду я этим заниматься!
Прихожу на работу снова не вовремя. Черт, настроилась же уже на девять, никак не перестроить свой график утренних сборов. Ну да, это и к лучшему, в тишине легче настроиться на работу, тем более что объем документов, давящих на мой стол, грозит перерасти в бумажный апокалипсис.
Надеваю свои полноразмерные наушники, глушащие звуки вокруг, и врубаю BSE [1]. Кто-то слушает звуки природы, кто-то тантрические завывания, а меня настраивает на работу жесткий и техничный ритм с элементами транса. Ладно, возможно я тоже немного не от мира сего.
Включаю компьютер и, пока он грузится, все поглядываю на дебильный подгон тётушки.
Вот надо было маме ляпнуть про новую работу. Кристина сразу взялась за карты свои и понеслось… Явилась вчера черте во сколько, когда я уже натянула пижаму с пандами и догрызала Цезарь-ролл в постели под "Отступников". Присела мне на уши, ну не выгонять же родную кровь! Вот и вышло, что я сегодня "при параде". Булавочка приколота, порошок из листьев дуба в руках.
Но я не буду этого делать, да. Успехи в работе… три раза ха! Я отличный специалист, дело свое знаю, опыт хороший. Никакого волоска. Хотя, если подумать, Дьявол, конечно, от меня не в восторге. Но его можно понять, как только мы оказываемся в радиусе ста метров друг от друга, случается какая-то неведомая хрень. Если бы он не поленился взять характеристику с моего предыдущего места работы, то знал, что я зарекомендовала себя как целеустремленный, ответственный, в меру педантичный сотрудник, а не вот это все… блины на голове.
Но много чести для протеже брата, да? И тут внимание, вопрос, а если у нас с Артёмом ничего не срастётся, меня пнут, как пингвина, чтоб вылетела, птичка бескрылая, быстрее?
А у меня кредит на квартиру, напополам с родителями, мне нельзя в свободный полет. Там голодно и холодно, и назад в Одинцово к сердобольной маме и бесчисленным "кавалерам" с папиной роты. Уж лучше под сжигающим дотла взглядом Мефистофеля работать, чем "посмотри, какой хороший ма-а-альчик" из уст мамы.
Ладно, сделаю. Это же всего лишь сушёная травка по факту, так? Как будто чай рассыпала. Просто воняющий костром и вкруг стола. Даже не потому, что верю во всю эту чушь, просто самовнушения ради. Эффект плацебо!
Вскакиваю из-за стола, кидаю быстрый взгляд на часы. Должна успеть. Так, что там Кристина говорила? Ровной непрерывной чертой вокруг рабочего места, включая стул, на котором сидишь? Да зеро вопрос!
Начинаю от стеночки и продвигаюсь к столу, на корточках ни фига неудобно, особенно, в моей шибко деловой юбке. А, ладно, опускаюсь на коленки и быстро-быстро продвигаюсь на локтях вперёд. Ровно, ровно, ровно…
– Вот Дьявол! – узнаю ботинки даже в гриме. Да что за большая, жирная задница творится нынче?
Ещё и наушники не сняла, молодец, чтоб наверняка. Стягиваю свои любимые Sony и поднимаю взгляд вверх. Огонь инквизиции горит с силой тысячи солнц. Ничего нового.
– Что это? – попадает аккурат под аккомпанемент нового трека в ушах.
– Перетертые дубовые листья.
Обреченно выдыхаю и поднимаюсь с локтей. Моя позиция все ещё не слишком выигрышная снизу – вверх, но, кажется, ноги слегка трясутся, и я не уверена, что способна на них встать сейчас.
Мысли – сверчки в темноте – запели на разные голоса, ни