Читать интересную книгу 100 великих кладов - Николай Непомнящий

Немалую роль в этом сыграло и другое обстоятельство. Европейские этнографы XVIII–XIX веков начали изучение кочевых и полукочевых народов Средней Азии, когда те находились в состоянии культурного и социально-экономического застоя, а отдельные племена вообще были почти на грани голодного вымирания. И по сути дела, пишет доктор исторических наук К. А. Акишев, эта печальная картина была целиком перенесена и в историческую перспективу — без всякого учёта катастрофических потрясений, испытываемых народами Средней Азии, начиная со вторжения орд Чингисхана, приведших в итоге к нарушению и гибели исторически сложившихся коммуникаций и взаимосвязей, резкого уменьшения поголовья скота — основы существования кочевых племён. На этом, видимом современниками социально-экономическом фоне, продолжает исследователь, «своеобразные формы общественной организации и государственного строя, материальной и духовной культуры, сложившейся в результате многовекового развития, возникшие в определённой среде и в определённой обстановке и приспособленные к своему образу жизни и быту, к своим традициям, вкусам и духовным запросам, считались низшими и варварскими…»

Но со временем новые исторические и археологические данные всё больше и больше ставили под сомнение эти сложившиеся представления. «Археологи постепенно выявили, — пишет академик Б. Б. Пиотровский, — общность многих элементов культуры от Дуная на западе вплоть до Великой Китайской стены на востоке, на широкой полосе степей предгорий и горных пастбищ, между 40 и 50 параллелями». На обширнейших просторах — протяжённостью свыше 7000 километров — сложился и около десяти веков существовал конгломерат схожих между собой скифских культур. Особенно отчётливо эта схожесть проявилась в так называемом «скифском зверином стиле» — золотых, серебряных, бронзовых изделиях и украшениях, вышивке на тканях. Мир скифского искусства был миром хищников, птиц, оленей, горных козлов, то фантастически преобразованных мифологической фантазией мастеров, то изображённых с предельным, даже натуралистическим, подобием. Но в этом мире вплоть до середины XX века исследователи не могли увидеть следов саков.

В 1947 году археологи начали раскопки курганов в Горном Алтае — в тех местах, где, по Геродоту, кочевали племена саков. Результаты этих раскопок оказались поистине сенсационными. Слой вечной мерзлоты сохранил буквально в первозданном виде не только вещи, но и тела погребённых — спустя тысячелетия исследователи смогли даже изучить редкостную по своей изощрённости татуировку погребённого знатного воина (кстати, абсолютно соответствующую звериному стилю всего скифского искусства). Природа Алтая сохранила тончайшие шёлковые ткани, войлочные одежды, ярчайшие краски ковров. «Мастерство исполнения, проявленное алтайскими художниками во всех областях творчества, поражает и по сей день, — пишет известный исследователь сибирских древностей М. П. Завитухина. — Оно отработано на протяжении нескольких поколений на основе подлинно народного творчества… До сих пор алтайское искусство является одной из вершин композиционного мастерства». Были сделаны открытия и в других курганах, свидетельствующие о развитой социальной структуре сакского общества Семиречья. И вот, наконец, науке открылось богатство кургана Иссык…

Захороненный в кургане воин действительно был золотой — в погребальной камере, тщательно срубленной из вековых стволов тянь-шаньской ели, археологи нашли свыше четырёх тысяч золотых изделий: предметы украшения одежды, головного убора и обуви, перстни, статуэтки, бляхи. На полу стояли сосуды из дерева, глины, бронзы и серебра. И расположение предметов, украшавших некогда парадный доспех погребённого воина, остатки железного меча и кинжала позволили исследователям в результате кропотливой работы воссоздать — впервые в науке — облик сакского воина. Именно сакского — и не только потому, что этот курган расположен на территории, которая согласно древним источникам им принадлежала, и насыпан был именно в «сакское» время: реконструкция полностью совпала с описанием одежды тех саков, которые, как свидетельствует Геродот, «носили на головах высокие островерхие тюрбаны».

А те произведения звериного стиля, что были найдены в кургане Иссык, не только окончательно «ввели» саков в великий мир скифского искусства, дав исследователям право говорить о существовании самостоятельной школы мастеров Семиречья, но и позволили сделать предположение, ранее казавшееся невозможным.

«Комплекс находок в кургане Иссык, — пишет К. А. Акишев, — дал дополнительные материалы, проливающие свет на уровень социальной истории саков Семиречья. Можно утверждать, что пышность и богатство золотой одежды иссыкского сака были рассчитаны не на один только внешний эффект — смысл этого богатства гораздо глубже, его надо рассматривать в плане социально-политическом. Главное назначение одежды было в возвеличивании личности вождя, возведении его в ранг солнцеподобного божества… По-видимому, сакское общество Семиречья стояло на более высокой ступени социальной организации, чем нам представлялось до раскопок иссыкского кургана…» И этот вывод исследователя подтверждается находкой, столь же пока загадочной, сколь и ошеломляющей: на одной из серебряных чаш, стоящих возле останков золотого воина, археологи обнаружили нацарапанные знаки — следы письменности! Следы самой древней письменности вообще на территории Средней Азии!..

Тщательный анализ показал, что надпись на чаше, состоявшая из двух строк, содержит в общей сложности 25 или 26 знаков, среди которых удалось распознать 16 или 17 различных, что свидетельствует об алфавитном характере надписи. И этот анализ, проведённый крупнейшими специалистами Института востоковедения АН СССР, заканчивается такой фразой: «Весьма возможно, что надпись на чаше написана неизвестным ранее алфавитом».

Скифы не оставили после себя письменности. Среди тысяч и тысяч археологических находок, сделанных в скифских курганах, не обнаружено даже следов её существования. Сложилось убеждение, что в скифских обществах вообще не было письменности, так как уровень их развития позволял обходиться без неё. И вот так несправедливо обойдённые историей саки, долгое время казавшиеся глубокой периферией скифской культуры, дарят надежду на то, что и это мнение не столь уж незыблемое…

Золото Бактрии

В 1964 году мир облетела сенсационная новость: в Северном Афганистане, на самой границе с Таджикистаном, у слияния рек Пянджа и Кокчи французские археологи во главе с профессором Страсбургского университета Даниэлем Шлюмберже открыли… древнегреческий город!

Что же это была за странная находка?

Открытие Д. Шлюмберже возвращает нас в 20-е годы IV века до н. э., когда армия Александра Македонского, отправившаяся на завоевание Индии, захватила обширнейшие области Персии, Афганистана и Средней Азии. После смерти великого полководца эти области стали частью державы Селевкидов, которую создал Селевк I, один из соратников Александра Македонского. Это государство занимало огромную территорию — от Малой Азии до Афганистана. Просуществовав около ста пятидесяти лет, оно начало распадаться на мелкие царства и княжества, которые впоследствии одно за другим пали под ударами кочевников.

В состав державы Селевкидов входила и Бактрия — историческая область, занимавшая север современного Афганистана и южные районы Узбекистана и Таджикистана. Эта древняя земля некогда являлась одной из провинций могущественной Персидской державы. Позже на обломках державы Селевкидов возникло крайне своеобразное государственное образование — Греко-Бактрийское царство.

Антиох, сын и наследник Селевка, в 292 году до н. э. был назначен соправителем отца и наместником восточных провинций (сатрапий). Своей столицей Антиох избрал город Бактры (ныне Балх). Преемник Антиоха, бактрийский сатрап Диодот, около 250 года до н. э. объявил себя независимым правителем Бактрии. Это среднеазиатское государство с греческими царями во главе просуществовало более ста лет. Распространившись во время своего короткого расцвета (около 180 г. до н. э.) на север Индии, оно пало под ударами кочевников во второй половине II века до н. э.

Широкие археологические исследования территории Бактрии начались после того, как в Северном Афганистане, вблизи города Шибирган, были открыты богатые запасы природного газа. Начавшееся строительство газопровода потребовало проведения охранных раскопок в зоне будущей трассы. И тогда на землю Бактрии пришли учёные из совместной советско-афганской археологической экспедиции.

Эта экспедиция работала в Афганистане на протяжении десяти поисковых сезонов — с 1969 по 1978 год. Наряду с раскопками отдельных археологических памятников археологи проводили обследования совершенно не изученных районов Бактрийской равнины. И уже в первом сезоне экспедиционный отряд, возглавляемый молодым ташкентским археологом Зафаром Хакимовым, обнаружил неподалёку от Шибиргана, на холме Емши-Тепе, развалины древнего города с мощной цитаделью. Под толщей земли скрывались остатки многоколонного парадного зала, окружённого кирпичной стеной с круглыми оборонительными башнями. По всей видимости, это был храм. Вокруг было раскидано ещё множество небольших холмов, среди которых один, по внешнему виду ничем не отличавшийся от других, имел интригующее название Тилля-Тепе, что в переводе означает «Золотой холм». В народе рассказывали, что в его недрах якобы скрыта могила «золотого человека», похороненного в золотом саркофаге. К раскопкам этого загадочного холма и приступил в 1978 году советский археолог В. И. Сарианиди.