Арменак не заставил себя ждать.
— Что же будем делать, Гриша? — схватил он за рукав Теплова.
— Как что? Конечно, Шарафа искать! Ш-а-ар-а-а-ф!
Подземелье заохало, застонало, на все лады повторяя имя исчезнувшего мальчика.
— Гриша! — снова схватился Арменак за рукав. — Ты слышал? Шараф отозвался! Значит, он где-то здесь. Пошли скорей! Вон там, кажется, свет!
Теплов всмотрелся, куда показал Арменак. Впереди дрожало рыхлое мутное пятно.
— Пошли, — решительно произнес Григорий.
Они шли, осторожно ощупывая «пол» пещеры ногами, В такой темноте нетрудно и вниз сорваться. Открылся коридор, полого уходящий вниз. Тут опять откуда-то послышался голос.
— Слышишь? Опять кричит Шараф, — понизив голос до шепота, остановился Арменак.
Но как они ни вслушивались, вокруг была мертвая тишина.
Шли, изредка подсвечивая спичками.
Но вот отчетливо послышалось журчание воды. Еще поворот — сразу посветлело, подземный ход расширился, перерастая в пещеру. И рядом неслась река. Григорий и Арменак, жмурясь от света, увидели внизу «мраморную купальню».
— Вот здорово! Как близко до лагеря! А какой крюк наверху делали!
— Скорей в лагерь, Арменак! Фонари возьмем, веревки и быстрей назад. Шараф в подземных лабиринтах и заплутаться может! Пойдем скорей!
Спустились к реке и по знакомой тропинке направились к лагерю.
Нуритдин-ака что-то мастерил под навесом. Завидя идущих, бросился навстречу.
— Что случилось? Где Шараф, старики? Почему вы с этой стороны идете? Рассказывайте, что случилось?
Нуритдин-ака в упор глядел на Григория, с волнением ожидая ответа. Из палатки выбежал Саша с книжкой в руках.
— …Волноваться не нужно, дедушка, — закончил Теплов свой начальный, короткий рассказ. — Все в порядке будет, — снова повторил он.
— Что же вы стоите? Берите веревки, фонари! — бросился пасечник к палатке.
— Дедушка! Вы оставайтесь, — преградил ему дорогу Саша. — Ну, куда вы по горам пойдете… — замялся он, ища подходящее слово, чтобы не обидеть инвалида, — и выпалил: —…на больной ноге.
— Оставайтесь, мы сами все сделаем, — поддержал Сашу Григорий.
Старик молча опустился на скамейку.
…Теплову не пришлось торопить мальчиков. Обеспокоенные судьбою своего друга, они, словно горные козлы, скакали по камням.
«Того и гляди сорвутся», — беспокоился Теплов, но одергивать их не мог: он понимал ребят.
Старики сидели у той же воронки, куда свалился Шараф, рядом лежала огромная, метра в два, кобра.
— Под руку подвернулась, вот Садык-ака и выместил на ней свое зло, — на молчаливый вопрос Теплова ответил Азиз-ака.
— Потом возьмем ее с собой… В школе пригодится, — шепнул Арменак Саше.
Первым в колодец спустился Теплов, за ним — Арменак. Сашу встретили уже вдвоем. Зажгли фонарь. Не задерживаясь, переправились ниже и остановились.
Где Шараф? По какому ходу он пошел?..
Оставшись один, Нуритдин-ака не находил себе места. Тревога о внуке ни на минуту не оставляла его. Хотя Шараф и отличный скалолаз, но мог упасть, разбиться. Да мало ли что может случиться в горах! Тем более, в пещерах. Без света и заблудишься в этих страшных подземных лабиринтах.
Деду Нуритдину, прожившему всю жизнь в горах, не раз приходилось лазать в подземелья, которые за тысячелетия выдолбила вода. Бывал в огромных подземных полостях, где могло разместиться стадо баранов в тысячу голов, где свободно стать современный, четырехэтажный жилой дом. А много ли места нужно, чтобы спрятать, навсегда спрятать юношу? Совсем еще мальчика…
Старик не видел кружащихся над годовой пчел, не слышал тяжелых вздохов выкипающего чайника.
Как помочь Шарафу? Поднялся, вбежал в палатку, вытащил из сундука сделанный в Ленинграде протез. Хороший был протез, берег его старик…
Азиз-ака ничуть не удивился, увидев друга. Пчеловод подошел к яме.
— Шараф там? — только и спросил он. Азиз-ака утвердительно кивнул головой.
— Садык тоже там… И ребята.
Он помог Нуритдину спуститься в каменную яму, а сам остался дежурить наверху.
Встреча в кромешной тьме
Ушибов Шараф не почувствовал, настолько он был напуган. А тут опять две светящиеся точки с шумом стали приближаться к нему. В лицо пахнуло легким ветерком, что-то больно ударило мальчика по голове. Совсем близко он увидел округлые, точно фонарики, глаза, услышал хлопанье крыльев. Из груди вырвался вздох облегчения. «Ох, да это только сова! А я, кто знает, что подумал! Вот так напугала проклятая. Но где я?»
До боли в глазах вглядывался по сторонам. Как на проявляемой фотопленке появилась галерея с изломанным высоким потолком, изрытыми стенами. «Типичное подземное русло временных потоков. И Жучки нет… Неужели погибла? Или не рискнула броситься за хозяином и осталась там, выше?.. А этот неведомый пещерный обитатель бросился в ту сторону, значит, там выход», — подумал Шараф.
«И еще… Он бросился от меня, а не на меня… Значит, боится человека, значит, он, этот пещерник, слабее… Так чего же мне бояться его? Тем более, скоро друзья придут на выручку. А там…»
Что там — Шараф не успел додумать. Кто-то большой, тяжелый сзади навалился на него, стиснул горло, с силой швырнул на землю. Пришел он в себя от света, больно ударившего по глазам. Хотел встать — веревки на руках и ногах впились в тело. Он связан. Пленник. А кто же схватил его? Кто это там сидит с кальяном в руках? Цветастый халат… Чалма… Только почему зеленая?
— Дедушка! Вы меня знаете! Зачем связали? Я же с пасеки! Вы у нас были! Я внук Нуритдина-ака!
Старик молчал, с ненавистью глядя на пленника. Веки сошлись в прищуре. Подошел к очагу. Из коробочки от чая что-то насыпал на ладонь, несколько раз перебросил из руки в руку над огнем, потом старательно прилепил изнутри к медной чашечке трубки. Поднес уголек, жадно затянулся, еще, еще… Опустился на землю, откинувшись к стене, так что борода копьем нацелилась на Шарафа.
И в это время вдали послышался чей-то призывный крик. «Кажется, Григорий..» Значит, друзья недалеко… Может, старик заснет… Он же анашу, наверное, курит…»
Но старик отбросил трубку, совсем по-молодому поднялся, схватил Шарафа за ногу.
— Сюда! Сюда! Гриша, Арменак! — Шарафу казалось, что он очень громко крикнул.
Старик орлом на ягненка навалился на мальчика, затолкал ему в рот какую-то тряпку и опять потащил дальше. Протиснувшись в боковое отверстие, протащил за собою Шарафа, камнями завалил проход. Затылок у Шарафа саднило, видно, была содрана кожа, хозяин страшного подземелья с хрипом продолжал тащить его. Наконец, старик отпустил ногу пленника. Мальчик открыл глаза. Огромный светлый грот, напоминающий цирк. Это сходство еще усиливали почти правильной геометрической формы сталактиты. Откуда-то с силой бил солнечный свет. На деревянных кольях, вбитых в щели, снопиками висели высушенные травы, рядом — чучела птиц, зверей. На металлической треноге подвешен закопченный котел, у стены, на камнях — магнитофон, радиоприемник. «Современный колдун! Сказать кому — не поверят!»