Должно быть, я смотрела намного дольше, чем следовало, потому что незнакомец тихонько кашлянул, явно скрывая смешок.
– П-простите, – заикнулась я, постепенно приходя в себя и поднимаясь.
Отряхнув колени, я разгладила платье и начала возиться с волосами, которые после падения, несомненно, растрепались. Решив, что выгляжу довольно прилично, наконец взглянула незнакомцу в лицо.
У меня отвисла челюсть.
И это ещё не все. Кажется, промежность завопила во весь голос от восхищения, отделилась от тела, метнулась к сексуальному незнакомцу передо мной и, потершись о дорогущие ботинки, вернулась на место. Влажная и готовая, как долбаная чирлидерша.
Незнакомец оказался… высоким. Настолько, чёрт возьми, высоким, что пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Как минимум метр девяносто. Это где-то на тридцать сантиметров выше моих крошечных ста пятидесяти семи. Я тут же почувствовала, как темно-серые глаза принялись тщательно меня исследовать – волосы, платье, губы, бёдра, – пока не сосредоточились на моих глазах. Разорвав зрительный контакт, я наконец его рассмотрела. Черные-пречерные волосы на макушке были заметно длиннее, чем на висах. Широкие скулы под легкой щетиной очаровали меня, как легкомысленного подростка. А губы…
– Почему вы пялитесь на меня так, будто хотите съесть?
Вот черт!
Кажется, от явной грубости, прозвучавшей в его голосе, между ног свело спазмом. А эти губы… Да-да, те самые, на которые я не могла насмотреться, двигались так текуче, что вдруг захотелось их укусить.
Тпру! Притормози, Пэй! Да что, чёрт подери, с тобой не так?
Взяв себя в руки, я снова посмотрела ему в глаза. За те секунды, что я изучала изгиб его верхней губы, из темно-серых глаза стали почти черными.
– Прос… – опять запнулась я. Погодите-ка! И вовсе я не смотрела на него так, будто… ну ладно, может, и смотрела, но ему об этом знать необязательно! – Никак я на вас не смотрела!
Незнакомец, которого я про себя прозвала мистер Высокий-Темный-и-Опасный, склонил голову чуть вправо, и на идеально вылепленных губах заиграла слабая ухмылка.
– Уверены в этом, мисс? – Он замолчал, явно ожидая ответа. Но все, что я могла, так это лишь молча перевести взгляд на его грудь, обтянутую серым костюмом, под которым отчетливо виделись очертания его тела. Ни хрена себе!
– М-мм… Пэй. Пэйтон. Пэйтон Миллер, – запинаясь, проговорила я, не в состоянии выдавить из себя даже собственное имя.
Его правая бровь немного выгнулась, совсем чуть-чуть, но я заметила. О да, ещё как заметила.
– Итак, Пэй. Пэйтон. Пэйтон Миллер, – вполне серьезно сказал он. – Почему вы упали на колени в моем кабинете? И почему до сих пор смотрите на меня, будто я сочный кусок, в который так и хочется впиться зубами?
Вконец униженная, я в качестве извинения подняла руки, отступив назад. И увидела, что Высокий-Темный-и-Опасный с лукавым взглядом сделал шаг ко мне.
– Простите. Я не хотела встревать в разговор. Уже ухожу.
Тогда он снова заговорил, и его голос сочился самым натуральным грехом.
– Видите ли, мне нравится, когда мои женщины стоят на коленях. Но вы, мисс Миллер, вложили в это понятие совершенно новый смысл, – процедил он, глядя, как я отступаю ещё на шаг. – Закрыть дверь. – Он улыбнулся, следуя за мной.
От звука закрывающейся позади меня двери заколотилось сердце, и задрожали колени. Он действительно только что одним приказом закрыл дверь? Да какое мне вообще дело? Нужно бежать отсюда!
– Откройте дверь, – пролепетала я, снова отступив назад. И съежилась, прижавшись спиной к твердой деревянной двери. Ну же, Пэйтон, он всего лишь мужчина. Очень сексапильный, но все-таки мужчина. – Сейчас же.
Я все ещё держала руки перед собой, когда Высокий-Темный-и-Опасный сделал ещё один шаг ко мне. Его грудь уперлась в мои ладони. Пальцы непроизвольно растопырились от соприкосновения с белой рубашкой, облепившей торс. Мамочки, вот это мускулы!
– Видите ли, у меня проблема, – заявил он, взял меня за запястья и опустил руки вниз, держа их по бокам от меня. Наклонившись ближе, он губами задел моё ухо, и я невольно задрожала. – Мне нравится уединение. А вы, мисс Миллер, только что подвергли его опасности своими белокурыми волосами, ярко-голубыми глазами и персиковым платьем, предназначенным только для спальни.
Я лишилась дара речи.
Совершенно онемела.
Но моё тело все, что нужно, сказало вместо меня. Соски в кружевном бюстгальтере тут же затвердели, болезненно задевая пиджак Высокого-Темного-и-Опасного. Внизу живота все сжалось, но не от слов, а от голоса, который очаровал меня с самого начала.
– М-мне надо вернуться к друзьям, – с запинкой произнесла я, не в силах совладать с выступившей между ног влагой. – Они станут п-переживать, если меня долго не будет.
И не просто переживать, а слетят с катушек.
– Так об этом сейчас думает ваша прекрасная головка, мисс Миллер? – прошептал он мучительно близко к моему уху. – Видите ли, я совершенно уверен, что сейчас ваша голова и промежность вступили в поединок, и запах этого сражения чертовски возбуждает.
У меня мигом вскипела кровь. Да кем этот парень, чёрт подери, себя возомнил? О’кей, мне было любопытно, и да, если бы я не опрокинула залпом последний коктейль, то, вероятно, не попала бы в эту переделку. Но он говорил о моей, чёрт его дери, промежности, а я даже не знала, как его зовут.
– Отпустите мои руки, – буркнула я, чуть не оттолкнув лбом его голову.
Он отстранился на пару сантиметров, всего на пару долбаных сантиметров, и задел кончиком носа мой нос. Мятное дыхание смешалось с моим. Я часто и тяжело задышала. Что, чёрт возьми, с моим дыханием? Заметив, что мои руки он так и не отпустил, я уже собиралась закричать, но он меня перебил.
– Я не отпустил ваши руки по одной простой причине, мисс Миллер. – Пальцы крепче сжались у меня на запястьях. – Потому что за то, что я сейчас скажу, наверняка схлопочу пощечину, – он усмехнулся, снова коснувшись моего носа своим. – А к своему лицу я весьма неравнодушен.
– Ты… ты… кусок дерь…
Внезапно незнакомец поднял мои руки высоко над моей головой и прижался ко мне всем телом.
– Если ты помнишь, то под дверью подслушивала ты, а не я. Так что, прежде чем я позволю тебе переступить порог, ты меня выслушаешь, – прорычал он. Ей-богу, он и правда рычал, как хренов лев. – Ты считаешь меня привлекательным.
Я… вот черт.
– Нет, – робко ответила я.
Ложь. Абсолютная, стопроцентная ложь. Конечно, считаю. Да какая особь женского пола с глазами и вагиной не посчитает его привлекательным?
– Я не задавал вопроса, Пэйтон, – усмехнулся он, все ещё касаясь моего носа своим.