Надрывное, почти истерическое чувство покинутости примешивалось к маскараду. Пьяная возня превращалась в открытые драки, и трудно уже было отличить вопли от хохота. Глаза веселящихся блестели из-под фальшивых лиц, будто за оставшиеся часы должны были впитать как можно больше этого разгула перед возвратом в реальную жизнь.
Желание, читавшееся в этих помутневших, невидящих глазах, притягивало и отвращало одновременно. Палмер был будто окружен тысячами опустошенных людей, отчаянно ищущих, чем себя наполнить, и ему представлялось, будто они с воплем и смехом наваливаются на него и пожирают его душу, как лев выедает мозг из разгрызенной кости.
Тяжело дыша, Палмер протиснулся мимо группы танцующих в тараканьих масках и попал в одну из круглосуточных приманок для туристов, выстроившихся вдоль улицы. Привалившись к стойке с открытками, он затрясся, как пьяница в белой горячке. Еще час оставался до того, как работа будет сделана, и лучше пока не нажираться, иначе он будет не в состоянии говорить с этой неуловимой миз Блу. Или вообще угодит в дурдом.
Он хорошо помнил день, когда люди в белом увели дядю Вилли, вопящего во всю глотку, что у него по коже ползают червяки. Отец был очень расстроен. В телевизоре у людей не увозили родственников в психбольницу – по крайней мере в «Предоставьте действовать Бобру» или «Отец знает лучше». Правда, в тех сериалах, что смотрела мама, это случалось сплошь и рядом.
– Мистер, вас тошнит?
Резко вздернув голову, Палмер уставился на человека за конторкой. Комплекция и габариты продавца напоминали небольшой пригорок, на нем были штаны цвета хаки и футболка с надписью «Я видел Папу». Настороженно глядя на Палмера, он жевал незажженную сигару.
– Может, хотите блевануть? Тогда давайте на улицу, бога ради! Я уже за троими сегодня убирал.
– Да нет, все в порядке. Просто как-то... людно слишком...
– Уж что верно, то верно! Разошлись бы они поскорее, я бы тогда хоть поспал. А то... эй, это не ваш друг? – Продавец показал на ту сторону стекла.
Палмер обернулся, волосы на затылке зашевелились. Хорошо откормленная туристская пара таращилась на кусок пластикового дерьма «под натуру», прилепленного к краю бейсбольной кепочки с надписью «дерьмовник».
– Эти, что ли?
– Да нет, какой-то тип в костюме. Знаете, одет как пидор из художников. Курил сигарету и махал вам, будто хотел, чтобы вы на него зыркнули.
– Очевидно, с кем-то он меня перепутал. Я в этом городе никого не знаю.
Продавец хмыкнул и вернулся к своему порножурналу. Турист как турист, все они одинаковы.
Палмер таращился на улицу. Он не солгал, он действительно никого не знал в Новом Орлеане. Так откуда же такое чувство, будто кто-то только что прошелся по его могиле?
~~
«Площадка Дьявола» находилась в квартале от исторического Французского рынка, и аромат испорченных продуктов явственно ощущался в ночном ветре, смешиваясь с вечной вонью пива и мочи, которая на все время Карнавала повисала над округой.
Окна бара были заставлены рисунками с языками пламени. У двери стояла фиберглассовая статуя осклабившегося Мефистофеля в обтягивающем красном трико и с треугольной бородкой. В правой руке веселый дьявол держал вилы, а левой упирался в бедро. Бесшабашным своим видом Князь Лжи больше смахивал на Эррола Флинна в роли Робин Гуда, чем на демона из Гете.
Палмер протолкался в бар, не обратив внимания на взгляды пары молодых людей в черной коже и хромированных цепях, ошивающихся у двери. Бар был забит, гул полусотни голосов терялся в грохоте рок-музыки на максимальном усилении. Палмер оглядел кабинки в поисках той, кого ждал, потом попытался протолкаться к стойке бара мимо высокой и массивной женщины.
Она обернулась, улыбаясь доброжелательно, хотя и пьяно. Лицо было густо накрашено, маскарадные стекляшки украшений блестели в ушах и на пальцах.
– Привет, красавчик! Скучаешь?
Голос был хриплый, дыхание с хорошей струей перегара. Протянув руку в кольцах, женщина поправила волосы.
– Вообще-то я ищу кое-кого.
Женщина улыбнулась еще шире:
– А что мы все делаем, как не ждем кого-нибудь, мой сладкий? – Она наклонилась вперед, и Палмер увидел под слоем косметики тень растительности. Женщина положила ему на рукав широкую лапу с выпирающими костяшками. – Может, я помогу тебе найти, что ты ищешь?
Палмер пожал плечами:
– Может быть. Я тут должен встретиться с одним человеком. С женщиной.
Трансвестит убрал руку.
– Понял, – сказал он, быстро теряя интерес. Отвернувшись к зеркалу над баром, он поправил парик.
– Может, вы ее знаете, она живет где-то неподалеку. Ее зовут Соня Блу.
Трансвестит дернул головой так резко, что парик съехал.
– Блу? Ты с ней встречаешься? Здесь?! – Все попытки имитировать женский голос кончились. Трансвестит глядел на Палмера так, будто бы тот сказал, что у него с собой настоящая атомная бомба.
Палмер вдруг понял, что все в баре смотрят на него. Музыка продолжала грохотать и завывать как зверь в клетке, но все молчали. Он почувствовал, как под мышками выступает пот.
– Вон отсюда! Вон! Мало нам своих бед, так ты сюда еще ее притащишь!
Бармен – мускулистый парень, голый, если не считать кожаной повязки на бедрах, прически в виде бараньего рога и татуировки вздыбленного дракона на груди, сердито показал на дверь.
– Но...
Его схватила дюжина пар рук, подняв над головами. Палмер вспомнил, как запрыгивал на сцену на концертах хард-рока. Один прыжок, одно мгновение краденой славы – и снова в кипящий зал.
Он не пытался отбиваться и позволил грубо передавать себя над головами посетителей, а потом бесцеремонно выбросить на улицу. Оправив одежду, он глянул назад, на дверь. Вход перекрывали двое молодых людей в коже и в цепях.
«Так твою перетак!»
Не то положение было у Палмера, чтобы лезть на двух парней, каждый из которых моложе его на десять лет – по крайней мере, если он хочет сохранить последние зубы. Сунув руки в карманы, он медленно отступил за угол.
Остановился он, отойдя на полквартала, и дрожащими руками закурил сигарету.
– Палмер?
Он обернулся так быстро, что чуть не обжег себя зажигалкой.
Она была в поношенных синих джинсах, футболке «Грэмпс-тур 1990», порванном кожаном жакете на размер больше чем надо, истрепанных армейских ботинках и солнечных очках. Даже не видя ее глаз, Палмер понимал, что они смотрят на него.
– Соня?
– Вы агент Панглосса?
Он пожал плечами:
– Можно и так назвать.
– За вами следили?
– Нет.
Губы скривились в подобии улыбки.
– Вы вроде бы в себе уверены.
– Просто я знаю свою работу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});