Читать интересную книгу Сгинувшие - Бентли Литтл

Йен села за руль. От их офиса до того места, куда они направлялись, было около двадцати минут езды, и их путь проходил по самым неблагополучным районам города – Кэрри благодарила Бога, что она едет не одна, а с коллегой. Даже проработав в службе пять лет, она не любила посещать такие районы одна.

А этот район был очень неблагополучным.

Она знала это еще до того, как они выехали из офиса, – и вскоре получила подтверждение, когда две полицейские машины промчались мимо них в нескольких кварталах от последнего известного адреса Холли. Они ехали с включенными сиренами и проблесковыми маячками. Обе с визгом тормозов остановились как вкопанные посередине улицы, и из них выскочили полицейские с оружием в руках.

Йен быстро свернула на другую улицу.

– Может, лучше вернемся? – предложила она. – А сюда мы можем приехать и завтра.

Предложение было вполне логичным. Да и какую роль может сыграть один день в бесконечном течении времени? Тем не менее Кэрри ощущала очень сильную, почти непреодолимую потребность двигаться вперед.

– Как близко мы от дома Холли?

– Осталось два-три квартала.

– Достаточно далеко. Мы же можем подъехать с другой улицы или с тыла и держаться подальше от этой улицы?

– Но нет никакой гарантии, что она все еще там живет. Или что окажется дома.

Кэрри молча подняла таблоид с фотографией.

– Хорошо, ты права, – вздохнула Йен, – мне ведь тоже хочется узнать.

Они припарковались у трехэтажного многоквартирного дома, рядом с граффити, которое походило на список кличек местных бандюков: Коротышка, Здоровяк, Папаша, Купидон… На тротуаре рядом со стеной дома в позе зародыша лежал тощий афроамериканец, и только по подергиванию его ног можно было понять, что он еще жив. Издалека доносились звуки полицейских сирен, а чуть ближе – пистолетных выстрелов.

Прежде чем открыть дверь машины, Йен потянулась к своей сумочке.

– У тебя с собой перцовый баллончик?

Кэрри кивнула.

– Тогда вылезаем.

Йен заперла машину, и вооруженные таким образом женщины направились мимо мужчины, лежащего в судорогах, за угол здания и вошли в подъезд. Внутри здание выглядело, если это возможно, еще хуже, чем его фасад. Вдали от глаз публики любители граффити покрыли каждый свободный дюйм стен непристойностями и картинками. В темном коридоре стоял стойкий застарелый запах мочи и рвоты. Пол был сплошь покрыт слоем разбитого бутылочного стекла, использованных шприцев и лопнувших пакетов.

– Холли живет выше, – сказала Йен, медленно поднимаясь по ступеням лестницы и держа баллончик с перечным газом прямо перед собой. – На втором этаже. Вот по этой лестнице.

Сердце Кэрри учащенно забилось. Ей совершенно не хотелось подниматься по темной незнакомой лестнице, и логика подсказывала ей, что лучше всего развернуться и уносить ноги подобру-поздорову. Но в том движении души, которое заставило ее добраться сюда, изначально не было никакой логики, и маловразумительное желание найти мальчика-носорога оказалось сильнее здравого смысла.

Она вспомнила свой сон об отключении электричества, мысленно услышала тихий дребезжащий смех Хуана и два английских слова, которые прошептала Розалия, – он идет. Внезапно ее охватила паника, схожая с той, что она испытала в ночном кошмаре, но Кэрри только крепче сжала в руках баллончик, и они с Йен продолжали идти в направлении лестничной площадки. Женщины синхронно поднялись по ступеням. На площадке царил полумрак. В нос ударил сильный и тошнотворный запах экскрементов. Давясь от вони, Кэрри попыталась дышать ртом и внимательно следила за тем, куда ступает, хотя в темноте с трудом различала ступеньки.

До второго этажа они добрались без приключений.

Коридор оказался темным, в здании стояла тишина.

Абсолютная тишина.

Вначале Кэрри не обратила на это никакого внимания, но привычные звуки, которые обычно слышны в заселенных зданиях – детский плач, разговоры, радио и телевизоры, – отсутствовали начисто. Вместо них весь многоквартирный дом, казалось, был погружен в неестественное безмолвие. Они находились внутри здания, в котором были десятки комнат, – и тем не менее чувствовали себя в абсолютной изоляции.

Он идет.

Было смутное ощущение, что кто-то или что-то приближается, и если в здании были какие-то люди, кроме них, то все они сидели в страхе за закрытыми дверями, отчаянно стараясь ничем себя не обнаружить. Атмосфера сгущающейся угрозы. У Кэрри возникло ничем не объяснимое чувство, что приближается что-то огромное, и от этого пульс ее участился и сердце сжалось от ужаса. Она осмотрела холл, и неожиданно к ней пришла странная убежденность, что если они укроются за одной из выходящих в него дверей, то окажутся в безопасности.

Он идет.

Она посмотрела на Йен. Казалось, что женщину мало волнует их собственная безопасность или, по крайней мере, она не ощущает приближение этой невидимой угрозы, и Кэрри заставила себя сделать глубокий вдох и постаралась успокоиться. Она никак не относила себя к поддающимся внушению людям, но что-то связанное с Хуаном, с мальчиком-носорогом и возникшими здесь ощущениями привело к сильному нервному напряжению, и она стала значительно более восприимчива к призрачным опасностям, чем обычно.

– Номер два-десять, – произнесла Йен негромким голосом, однако звук многократно усилился из-за окружающей тишины. Видимо, она это заметила, потому что следующие слова – «это как раз здесь, слева» – она уже прошептала.

Если у этой тишины имелась какая-то изначальная точка, от которой она распространялась по всему зданию, то находилась эта точка именно в квартире № 210. Кэрри не знала, откуда это пришло ей в голову, но она была в этом уверена, когда остановилась перед входом в квартиру. У входной двери обе, пребывая в крайнем возбуждении, на мгновение замерли и посмотрели друг на друга.

Йен шагнула к двери и постучала.

Они подождали несколько секунд, но им никто не ответил.

– Может быть, ее нет дома, – предположила Кэрри. – Торчит где-нибудь на улице…

– Или совсем одурела от наркотиков, – с надеждой предположила Йен.

Но в это никто из них не поверил, и когда Йен надавила на ручку незапертой двери, с которой сыпалась краска, Кэрри мысленно приготовилась к тому, что может увидеть за дверью.

И правильно сделала.

В комнате был полный разгром. Кофейный столик расколот на две части, зеркало разбито, стулья сломаны, экран телевизора разнесен вдребезги, а детская кроватка раздавлена перевернутым на нее диваном. Единственное окно в крохотной кухоньке было плотно закрыто, и в воздухе стояла удушающая вонь, ужасный гнилостный запах, который был много хуже запаха гниющего мяса или забродивших человеческих экскрементов, но каким-то удивительным образом напоминал одновременно и то и другое. Все пространство было залито кровью.

Давящаяся Йен прикрывала рукой рот и нос, а Кэрри уже успела достать мобильный и набрать «911». Она говорила диспетчеру, кто они такие, как нашли адрес квартиры Холли, и не переставала оглядывать комнату, пытаясь обнаружить труп и улики, о которых надо сообщить полиции. Ее удивило собственное спокойствие, хотя в этом не было ничего удивительного. В критической ситуации она действовала на автопилоте. На первый план выходила профессиональная подготовка, и Кэрри могла справиться с любой нестандартной ситуацией. И только после того, как все завершалось, она наконец понимала все значение произошедшего и превращалась в кучу дрожащей желеобразной протоплазмы.

Диспетчер сообщил, что полиция уже выехала, и попросил оставаться на линии, но Кэрри отключилась. Все еще прикрывая рот и нос рукой, Йен осторожно двигалась к двери в спальню, Кэрри пошла за ней. Возможно, что каждым своим шагом они уничтожали какие-то улики, но если Холли и ее сын были все еще живы, то они просто обязаны попытаться им помочь. Наконец они подошли к открытой двери.

Спальня выглядела еще хуже, чем гостиная.

Именно здесь и лежали тела.

Вся кровать была покрыта кровью и перьями. Простыни порваны, а подушки и матрас вспороты, как будто кто-то искал спрятанные ценности. Кэрри знала, что о ценностях не может быть и речи. Так же как интуиция толкала ее найти Холли именно сегодня, та же интуиция подсказывала, что все содеянное в этой квартире было сделано с единственной целью: скрыть настоящий мотив преступления – убийства шлюхи и ее сына.

Обнаженное тело Холли с раскинутыми в стороны руками и ногами свесилось с кровати. На матрасе, пропитанном кровью, лежали вывалившиеся из вспоротого живота внутренности. Остатки зубов были красного цвета, один глаз затек, а второй был широко открыт, отчего труп имел жуткий безумный вид.

Кэрри уставилась на свисающую с постели руку Холли, к указательному пальцу которой, покрытому свернувшейся кровью, прилипло белое перышко. Картина напоминала зловещую иллюстрацию к детской книге страшных сказок «Антология страшных историй». Эту книгу Кэрри на день рождения подарил ее дядюшка, и она пришла в ужас от иллюстрации на обложке. Ее охватил такой страх, что она спрятала книгу в шкаф, чтобы не видеть ее корешок, когда ложилась спать.