Читать интересную книгу Судьба клана - Дем Михайлов

— Ясно, — вздохнул усач, покосившись на свои часы. — Приношу извинения.

— Да нет, я все понимаю, — пожал я плечами и, перехватив Киру обеими руками, прижал ее к себе. — Работа у вас такая.

— Это верно, — совсем по-человечески вздохнул полицейский и кивнул на стену, где сиротливо висело две фотографии в простых пластиковых рамках. — Увлекаешься военно-морским флотом?

— А?

— Ну, раз на стену повесил портрет контр-адмирала Грохотова, значит, увлекаешься, — прищурился усач, вглядываясь в фотографию, где был изображен сурово смотрящий в объектив камеры офицер в полной парадной форме. — Помню, в новостях показывали, как он гонял сомалийских пиратов. Возглавил какое-то там боевое соединение.

— А-а-а, — вновь повторил я, но уже совсем другим тоном. — Да нет, не увлекаюсь я. Скорее наоборот. Это родители. Мама и папа. Мама у меня экономист, а папа моряк.

В квартире повисла тишина, а я оказался под перекрестьем взглядов. Удивленно смотрела даже Кира, на время вернувшаяся из мира грез в реальность.

— Ясно, — кашлянул полицейский. — А вы значит…

— Грохотов Ростислав Алексеевич, — пожал я плечами, одной рукой подтягивая сползающие старенькие треники. — Паспорт на холодильнике.

— А вы?

— Крапивина Кира Константиновна, — хрипловатым голосом отозвалась девушка. — Паспорт дома. Но могу позвонить, и отец привезет документы.

— Кхм… Первый помощник мэра Крапивин Константин Николаевич вам случайно не родственник…

— Папа это мой, — вздохнула Кира и, ткнув меня пальцем в бок, абсолютно искренне буркнула: — Рос, я в постель хочу.

— Приносим извинения за доставленное беспокойство, — коротко произнес усач, и вся троица полицейских зашагала к выходу.

— У него кровь на лице была! И на руках! — уже совсем неуверенным голоском проблеяла соседка, поспешно отступая с пути полицейских. — Потому и всполошилась я!

Усач шумно выпустил воздух из груди и бросил на меня усталый взгляд.

— Кровь была, — спокойно подтвердил я. — Я как раз выносил мусор и ждал такси со своей девушкой, когда прямо перед домом произошло ДТП. Что произошло, не видел — подоспел, когда вторая машина скрылась с места происшествия. Я пытался оказать помощь раненому водителю серебристой иномарки, проживающему в соседнем двадцатиэтажном доме. Тут подъехала моя девушка, она плохо себя чувствует, простудилась серьезно, я отнес ее домой и вызвал «скорую». Затем поставил охрану дома, где проживает пострадавший водитель, в известность о происшедшем и вернулся в квартиру. А затем пришли вы.

— Все ясно, Ростислав… Алексеевич. Еще раз спасибо за проявленное сотрудничество и выполненный гражданский долг, — козырнул мне полицейский и шагнул за порог, едва слышно прошипев: — Ну бабка…

Проводив полицейских до порога, я вежливо попрощался и мягко прикрыл дверь за их спинами. Сухо щелкнул замок, и только тогда я позволил себе облегченно выдохнуть. К моему глубокому удивлению, Варвара Павловна не произнесла больше ни слова и вообще выглядела как-то потерянно.

Уткнувшаяся лицом мне в грудь Кира что-то едва слышно сказала, я обеспокоенно переспросил:

— Совсем плохо тебе? Слушай, может все-таки в больничку?

Кира отрицательно качнула головой, и, сокрушенно вздохнув, я подхватил ее на руки и, отнеся в комнату, опустил на кровать.

— Только засыпать не вздумай! — предупредил я, направляясь на кухню.

Особых разносолов у меня никогда не водилось, но вода всегда была в избытке. Я напился сам, смачивая пересохшее от волнений горло, и, отнеся девушке почти полную бутыль, велел:

— Пей.

— Что это?

— Вода, что еще? — буркнул я и повторил: — Пей! Выпьешь как минимум литр. Тебе надо выводить из организма ту дрянь, что тебе вкололи. Пей, говорю!

Я не отставал от вяло сопротивляющейся Киры до тех пор, пока она не влила в себя как можно больше воды. Бутылку я поставил у кровати, что была в пределах досягаемости, накрыл девушку одеялом прямо поверх клетчатого пледа.

— Спасибо, Рос, — уже засыпая, прошептала Кира. — Я пока посплю.

— А родителям тебе позвонить не надо? — с нажимом поинтересовался я. — Время позднее. Кстати, где твой мобильный?

— У Гоши, — отозвалась девушка. — Звонить не надо. Они знают, что я буду ночевать у подруги…

— Ну-ну, — буркнул я, глядя на заснувшую, а вернее сказать — вырубившуюся девушку.

Если сейчас ее влиятельный папа поднимет тревогу и начнет искать по всему городу любимое чадо… тем более что ее мобильник у раненого Гоши или в руках полиции… короче говоря, полный бардак, а я в самой его серединке.

Задумчиво почесал в затылке и, пожав плечами, зашлепал на кухню, где приготовил себе толстый бутерброд и жадно умял его со сладким чаем. Съел бы еще, благо аппетит разыгрался не на шутку, но время поджимало. Я и так уже опоздал.

Вытянувшись на эластичном ложе кокона, я бросил последний взгляд на спящую девушку и натянул глухой шлем. Послышался мягкий щелчок автоматически опустившейся крышки.

Вход.

Здравствуй, Вальдира, я вернулся…

Вспышка.

Гул пьяных голосов я услышал задолго до того, как добрался до нужного дома. Впрочем, это даже лучше — сразу ясно куда именно идти, не пришлось шариться в потемках, выискивая адрес.

Проводы старого рыбака проходили прямо во дворе, где под ветвистыми плодовыми деревьями раскинулись богато накрытые столы. По деревенским меркам, конечно. Никаких особых разносолов не было, но столы просто ломились от засилья деревянных блюд и глиняных кувшинов. Народу хватало. Облаченные в траурные одежды женщины жалобно и протяжно тянули песню, уже изрядно подвыпившие мужики продолжали накачиваться, отдельной группой сидели деревенские патриархи, более сдержанные, мрачные и своими нарядами похожие на ворон.

Стоя за невысоким плетнем, я вдоволь насмотрелся на сборище, поймав себя на мысли, что как-то это выглядит слишком уж… реально. Передо мной всего лишь упорядоченный набор цифр, хитрые самосовершенствующиеся программы… вот только они выглядели куда живее многих моих знакомых из реального мира. Тот же Игорь с моей бывшей работы — молчаливый парень с неподвижным лицом и застывшим взглядом, похожий скорее на киборга, а не на человека из плоти и крови. А тут самое настоящее веселье.

Среди плотно сидящих на лавках людей я с трудом нашел взглядом плотную спину лавочника Стехана и направился прямиком к нему. Не успел я до него добраться, как был решительно остановлен изрядно покачивающимся мужиком, всучившего мне солидных размеров кружку и коротко велевшего:

— Выпьем!

— Выпьем, — покладисто согласился я и в несколько глотков осушил содержимое кружки. Пиво. Причем пиво неплохое.

Мужик одобрительно кивнул, забрал у меня пустую посудину и, загребая ногами, побрел к стоящему поодаль пузатому бочонку. А я вновь заторопился к Стехану. Если меня еще несколько раз вот так остановят, то я доберусь до лавочника уже в невменяемом состоянии.

Завидев меня, уже пьяненький Стехан хлопнул меня по плечу и почти силком усадил рядом с собой, заставив потесниться соседа. Ко мне придвинули блюдо с жареной свининой, а лавочник ткнул меня локтем в бок и довольно прогудел:

— Пришел-таки! А я уж думал, что позабыл ты про наш уговор. Решил не связываться с этой гадюкой прелестницей, что нашего старика Джогли прямиком на тот свет… Кхе!

Хекнул добрый лавочник по той простой причине, что я в свою очередь саданул его локтем под ребра и зло зашипел:

— Тиш-ше! Тише, уважаемый Стехан! Если каждому подряд о нашем уговоре обсказывать, то до истины мне не докопаться!

— Оно и верно, — согласно кивнул торговец, смущенно почесав ушибленное ребро. — Тогда выпьем!

— А… черт, — буркнул я, принимая кружку-монстра, размером чуть ли не с мою голову.

— Покойного доброй выпивкой не помянуть — грех большой! — многозначительно добавил Стехан и с хлюпаньем присосался к своей кружке.

Я же лишь пригубил и тут же поинтересовался:

— Стехан, а где гадюка-то? Которая Джогли невесткой приходилась.

— А вон, — мрачно кивнул Стехан, и я проследил за его взглядом.

Во главе стола сидело двое. Донельзя понурый и мрачный мужик лет сорока пяти, с копной соломенных волос и носом картошкой. А по правую руку от него… мама моя… нечто неописуемое. Из всего, что я разглядел, прежде чем мои глаза закатились под лоб, а челюсть ударилась о столешницу, так это густую копну иссиня-черных волос, оливковую кожу, невероятно огромные зеленые глазища и чувственно приоткрытые губы. После этого я просто ослеп от ее сияния. В общем, красота девушки была настолько неописуема, что я едва поэтом не стал. Как там в бессмертных строках говорится?

Передо мной явилась ты,во мраке черном, совершенном,Моя черноволосая краса,очей моих ты загляденье.Я припаду к твоим стопам,прося лишь знака одного…

Нет, там не так было… Тьфу ты! Что за нерифмованную чушь я порю?! Нет, правда, так и поэтом можно на всю жизнь остаться. Буду потом народ виршами веселить… как только перестану заикаться…