Ей показалось, что комендант бесконечно долго сверлит ее тяжелым гневным взглядом, словно ищет что-то, ведомое лишь ему. Грэйн не понять было, что он искал, но, верно, не нашел, потому что в зеленых волчьих глазах промелькнуло разочарование, и Фрэнген брезгливо отпустил ее, толкнув обратно в кресло.
– Твой отец купился на знаменитое обаяние Конри, – сухо сказал он, отворачиваясь и нашаривая на столе свою погасшую трубку. – Мэрид использовал его и выбросил, а когда тот стал опасен – фактически убил чужими руками. Теперь ты попалась на ту же приманку, Грэйн эрна Кэдвен, и с тобой он проделает то же, с той лишь разницей, что ты – женщина, а уязвить женщину можно более изощренными способами. Ты и сама не заметишь, как отдашь за него сперва честь, а потом и жизнь. Что ж, значит, туда тебе и дорога. Ты никогда мне не нравилась.
– Если так, – осторожно поинтересовалась Грэйн, – то почему же вы меня предупредили?
– Потому, – все еще не оборачиваясь, молвил комендант, – что, может быть, я надеялся, что знаю тебя лучше, и вдруг ты окажешься умнее своего отца… Забудь. Я ошибся.
– Но, возможно… – еще более осторожно продолжила она, удивляясь сама себе, – возможно, что вы не так уж сильно ошиблись.
– Хм, – отозвался Фрэнген, занятый своей трубкой.
– Вы были правы, я пошла в армию из-за отца. – Она не знала, с чего вдруг решила стать откровенной, выложить то, что не рассказывала прежде никому. Не оттого же, что откровенным был он? – Но все-таки не только из-за него. Вы сами сказали, что мне должно быть известно мое место. Мне известно. Я слишком хорошо его помню. Мое место – в доме моего отца, на его земле. В моем Кэдвене! Я… – Грэйн осеклась, задохнувшись откровениями. Даже затылок коменданта, даже серебристо-русый его «хвост», аккуратно перехваченный уставной черной лентой, излучали сарказм.
– Вот именно поэтому Конри и выбрал тебя, – вопреки ее опасениям, эрн-Фрэнген не улыбался, посмотрев на нее через плечо с неясной грустью во взоре. – Мне неведомо, для чего ты ему понадобилась, но понятно, отчего понадобилась именно ты. Тобою легко управлять, Грэйн. Если не попадешься на верности Священному Княжеству – хотя попадешься, это же у вас семейное! – то клюнешь на улыбочки Мэрида, а если и перед ним устоишь, то уж на возвращение имения он тебя точно поймает. Ты ведь ради своего Кэдвена наизнанку вывернешься, верно?
– Там зрели лучшие яблоки на Островах, – просто ответила Грэйн.
– О да, – серьезно кивнул он. – Но самые чистые родники бьют в изумрудных холмах моего Фрэнгена. Наша земля стоит того, чтоб за нее драться, чтоб за нее умирать. Будь осторожна с Конри, Грэйн. Не продешеви. Мне бы хотелось… впрочем, неважно.
Девушка осторожно поднялась, странно смущенная его тоном. Воистину, этой ночью их обоих словно подменили, во всяком случае, комендант точно был на себя не похож.
– Вы рисковали многим, рассказав мне… – начала она.
– Забудь, – отмахнулся владетель Фрэнгена.
– И все-таки, – Грэйн понимала, что не стоит ей настаивать на объяснениях, но удержаться не смогла, – все-таки почему?
– Ну, хватит. – Комендант стряхнул с себя дружелюбие, как вылезший из озера волк – воду с шерсти. – Я обещал тебе три подарка на прощание, девушка. Это был первый, тот, который хороший. Теперь плохой. Я не стану тебя останавливать, хотя мог бы. Вот твои бумаги, держи, – он быстро подмахнул резким угловатым росчерком ее подорожную и хлопнул сверху печать. Сгреб бумаги со стола и практически всунул их ей в руки, словно они жгли ему ладонь.
– Но… – девушка все еще не понимала. – Ведь вам же не хочется, чтоб я…
– Лучше бы тебе не знать, Грэйн эрна Кэдвен, чего именно мне сейчас хочется, – оскалился Фрэнген, и она прикусила язык. – А впрочем… раз уж ты так настаиваешь…
Грэйн побледнела, отшатнулась и пятилась, пока не уперлась бедрами в край стола. Все шарфы и сабли мигом вылетели у нее из головы, равно как и мысли о возможном сопротивлении; она всего и смогла, как только выставить перед собой руку с зажатым в ней свитком, словно гербовая бумага могла защитить ее.
– Ты – забавное создание, Грэйн эрн-Кэдвен, – комендант подошел к ней спокойно и как-то буднично, небрежно, но крепко обхватил одной рукой, а другую запустил ей в волосы и больно потянул, заставляя запрокинуть голову. – Отслужить три пятилетия и все еще сохранять какие-то иллюзии…
Оцепенев под его взглядом, она не могла не то что вскрикнуть, но даже и просто вздохнуть, только чувствовала, как позорно дрожат у нее губы.
– Наверное, мне и впрямь стоило бы тебя отрезвить, – задумчивый тон Фрэнгена никак не вязался с его, прямо скажем, неуставными действиями. – Заодно и немного повеселиться напоследок. А? Как думаешь?
– Я же… – выдавила Грэйн. – Я же вам не нравлюсь…
– Ну, в подобной ситуации это уже не так важно, – он неопределенно хмыкнул. – Тем более что ты же не только не станешь брыкаться, но даже и не пикнешь, верно? Терпеливая молчунья Грэйн. Ты покорно сносила все, что только может придумать армия для такой, как ты, и не сорвалась ни разу. Все ради великой цели, не так ли? Стало быть, снесешь и это. Рассудок не позволит тебе взбрыкнуть, а гордость – заскулить, так что ты стиснешь зубы и покорно раздвинешь ноги. Ну? – И дернул ее за волосы, окончательно растрепав короткую косу. – Все так и будет?!
Она и впрямь стиснула зубы так, что еще чуть-чуть, и раскрошились бы, и зажмурилась, пытаясь отвернуть голову, но цепкие пальцы больно впивались в растрепанную косу и не давали пошевелиться.
– Смотреть на меня! – рявкнул комендант. – Что, даже и теперь не возмутишься?! Не припугнешь меня своей новенькой саблей, ты, жертвенная телка?! Тебе не мундир, тебе белое платье[5] надевать впору! У любой портовой девки больше чести, чем у тебя! Я окажу тебе очень плохую услугу напоследок, дочь торговки. Я тебя не обесчещу. Хочешь знать почему? Потому что нельзя лишить чести того, у кого ее и так нет! И не было никогда! – Он намеренно грубо оттолкнул ее и брезгливо вытер ладонь о штанину. – Не обольщайся, Конри тоже на тебя не польстится. Зато он наверняка подложит тебя под кого-нибудь очень нужного, а после, если ты хорошо ему прислужишь, прикроет твой срам, да хоть бы и генеральскими эполетами! Так что свои три медянки[6] ты всегда будешь иметь, ведь шлюха никогда не останется без работы, особенно если она напялила мундир! А теперь пошла вон, девка. Через час в форт Бриннан выходит обоз, можешь добраться с ним до первой же почтовой станции. И чтоб духу твоего здесь не было к третьей страже!
Грэйн коротко и шумно вздохнула, почти всхлипнула, но не произнесла ни слова. Старательно глядя куда-то в стену, она почти на ощупь выбралась из кабинета, но не споткнулась ни разу и дверь за собой притворила аккуратно и тихо. Так же слепо она прошла несколько шагов по пустынному в этот час коридору и, лишь когда завернула за угол, откуда уже не могла видеть дверь кабинета Фрэнгена, позволила себе на пару мгновений прислониться к стене и перевести дух. Постояла так, прикрыв глаза и выравнивая дыхание, а потом выпрямилась, поправила свой сбившийся набок шарф и перевязь и спокойно, хоть и быстро, зашагала в женскую казарму. До отхода обоза ей еще надо было успеть собраться в дорогу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});