– Ну вот видишь, мы и разобрались сами, без Свена!
Она еще не закончила фразу, а уже связывала, пыталась связать эти математические упражнения с уходом Свена. Математикой с детьми обычно занимался Свен, он и натолкнул любознательного Джона на путь поиска самостоятельных решений.
Вообще поиск новых, зачастую парадоксальных решений был слабостью Свена, он ко всему старался отыскать свой, особый подход. Вот и бесконечные шахматные этюды, над которыми он убивал время, -и головоломки, восхищавшие ребятишек…
Но нет, разгадка не в этом, где-то рядом. Свен и Джон…
Свен и Джон…
Ах да! Как она могла забыть! Видно, так уж устроена человеческая память: если нечто неприятное кончается плохо - его помнят, а если хорошо… Около месяца назад Джон заболел, у нею началась та же болезнь, от которой умер его дед, теперь уж они знали ее симптомы. Несколько дней Джон пролежал в апатии, внешне он выглядел совершенно здоровым, но не хотел ни шевелиться, ни разговаривать, ни есть. Все они всполошились, надо было срочно предпринимать что-то, тем более с ребенком это случилось впервые, может, ребенка удалось бы спасти. Снова взялась Полина за те же бесконечные анализы, и Свен просиживал с нею- ночи напролет, пока не опускались руки. Нет, они ничего не нашли, все было, как и прежде, в пределах предусмотренных норм.
И тогда между Александром, который не отходил от брата, и Свеном, тоже уставшим, издерганным от бессонных ночей над приборами, произошла стычка. Ну не стычка - так, спор.
Александр предложил еще раз запросить Консультанта, а Свен разгорячился, накричал на него: Консультант не бог и даже не человек, это всего-навсего под завязку напичканная фактами машина, и если раньше он ничего не мог посоветовать, а его спрашивали уже несколько раз, то смешно думать, что теперь он скажет что-то вразумительное. Но Александр стоял на своем, в конце концов ничего ведь не случится, если они спросят еще раз. а вдруг… Полина понимала его. Джои был братом Александра, младшим братом, почти сыном. И она поддержала Александра, хотя считала, что прав Свен.
– Цирконий, - ответил Консучьтант так быстро, будто знал это всегда. - Организм нуждается в цирконии, около миллиграмма на человека. Роль циркония в жизнедеятельности еще не установлена учеными. На Земле вода и пища содержат растворимые соединения циркония, на Корабле вода и пища лишены их. Назначаю лечение…
– Почему же, черт побери, ты не сказал этого раньше!? -взорвался Свен.
Конечно, не следовало таким тоном разговаривать с Консультантом, в его схеме было смонтировано нечто вроде примитивного самолюбия, и Консультант, естественно, обиделся.
– Я не бог и даже не человек, я всего-навсего самообучающаяся аналитическая машина, под завязку напичканная фактами, - ответил Консультант со всем доступным ему сарказмом. Это прозвучало уморительно, но никто не рассмеялся изза серьезности положения. - Когда мне представляют достаточно данных, я делаю выводы. Вам следовало бы знать это, Свен.
Свен ушел, хлопнув дверью, и заперся у себя в каюте.
– Да, странно, - вдруг ни с того ни с сего заметил Александр, когда после нескольких дней лечения Джон начал поправляться. - Странно, что Консультант сообщил свои выводы только теперь. Последние факты он получил после смерти тети Марго, на анализ ему достаточно несколько секунд. Разве он не обязан сообщать важные сведения без нашего запроса?
– Обязан, если это действительно важные сведения. Но тогда никто не болел, и он, вероятно, посчитал, что пока.эти сведения никому не нужны.
– Но ведь он должен был предвидеть, что в будущем опять кто-то заболеет, а его могут не спросить…
Полина улыбнулась.
– Ты не учитываешь, что Консультант всего лишь машина. Он прогнозирует будущее, но не умеет заботиться о нем.
– И все-таки здесь что-то явно не так, - не согласился Александр.
А вскоре об этом случае все забыли, потому что Джон поправился и они знали, что “циркониевая болезнь” никогда больше не повторится.
Все забыли…
Нет, пожалуй, не все забыли. Теперь она вспоминает: не все.
Свен прохандрил несколько дней, а потом у него, как обычно, начался период бурной деятельности. Поздно вечером, когда библиотека пустовала, он подолгу беседовал с Консультантом, причем почему-то не только устно, но и письменно.
Полина не обратила на это внимания, она была рада, что Свен так быстро сумел выйти из хандры.
– О чем ты с ним? - спросила она мимоходом.
– Да ни о чем. О чем можно разговаривать с этим тупым эрудитом? Просто проверяю систему выхода. Мне показалось, там что-то не в порядке, он должен был давным-давно сообщить о цирконии.
– Ну и как, нашел неисправность?
– В том-то и загвоздка, что никакой неисправности нет.
– Уж не думаешь ли ты, что он нарочно скрывает от нас что-то? Или хитрит, как хитрят все машины в романах?
– Куда ему! - небрежно махнул рукой Свен.
Тогда она не обратила на это внимания. Но теперь простая последовательность событий заставила ее вспомнить все подробности, предшествовавшие УХОДУ Свена. После сообщения о цирконии Свен хандрил несколько дней. Потом около недели был бодр и деятелен, но вся его деятельность так или иначе связывалась с Консультантом. Потом опять захандрил - и уже до самого конца. Неужели Консультант сообщил ему что-нибудь из ряда вон выходящее? Едва ли, Свен всегда относился к нему свысока, да и не такому интеллекту, как Консультант, тягаться со Свеном. Тогда в чем же дело? В чем причина УХОДА Свена.
Болезнь Джона - сообщение Консультанта - хандра - беседа с Консультантом - убеждение, что он исправен, - снова хандра… и УХОД. Нет, тут явно не хватает какого-то промежуточного звена. Но какого?… Какого?!
За обедом маленькая Марта сказала:
– Мамочка, можно, я отнесу папе покушать? Я очень соскучилась без папы.
Джон и Серж вовсю уплетали куриный суп с лапшой, слова Марты пролетели мимо их ушей. Зато Александр и Люсьеи застыли с ложками у рта.
– Ты забыла, дочка: когда я ем, я глух и нем, - строго оборвала ее Полина. - К нему нельзя заходить, он болен, и ты можешь заразиться. Я отнесу сама.
– А ты не заразишься, мамочка?
– Я - нет. Большим можно, а маленьким нельзя.
– А когда я вырасту большая, ты пустишь меня к папочке?
– Посмотрим, как будешь вести себя за столом. Кто много болтает, тот вообще никогда не вырастет большой.
После каждого завтрака, обеда и ужина Полина относила поднос с едой в пустую каюту Свена, а ночью Александр все уносил обратно и выбрасывал в Синтезатор. Это было нелепо, но что поделаешь? Дверь она запирала на ключ. Ей еще предстояло тщательно обследовать все в этой пустой и почему-то пугающей каюте, но она никак не могла заставить себя, и пока все лежало в том беспорядке, как осталось наутро после УХОДА Свена; Александру она строго-настрого наказала ни к чему не притрагиваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});