— Аааааааааааааааааааааааа! — снова раздался истошный крик расчленяемой жертвы.
Грин побледнел, затем направил арбалет прямо на Баклана.
— Баклан, а ты часом не внешник? — хрипло спросил он. — И директором раньше был… За себя-то я точно ручаюсь.
— Да ты чего? — Баклан побелел. — Да я… Да, я в Звенигороде был директором мебельного магазина! ЛДСП закупить порезать, крепежи, закромку сделать, покупателя найти… Да убери ты свой самострел!
— АААААААААААА! — раздался надрывный крик.
Баклан побледнел.
— Тогда кого они тут искали? — спросил Грин. — Этот второй с тобой, он кто?
— Да откуда я знаю! — отрезал Баклан. — А Чучело точно не внешник — его ментаты сколько раз уже допрашивали! Он просто идиот! Бесполезный, ничего не умеет, только водку жрать.
«Но как-то же он выживал до встречи с тобой». — подумал Грин. — «Да и когда с балкона выпал, муры его так и не нашли».
— Путают чего… Укурки. — предположил Баклан. — Или кто-то кроме нас тут есть. Квартал большой, а ты сам слышал — у муров этих сигнал только дом показывает. Может с такой точностью он вместо соседнего дома наш показывает.
— ААААААА! — раздались истошные крики. — ААААААА!
— Что они там с ней делают? — спросил побледневший Грин.
— Та женщина, которую с собой притащили… — Баклан стал стремительно сереть. — ну сначала пока нас искали, так, изнасиловали, а потом заткнули… А теперь потрошить стали. Живой… Знаешь, так, спека примут, чтобы заболдеть, жертву накачают опиатами, или героином, чтобы не вырубилась, и начитают. Глаз вырежут, потом начнут пальцы резать, по фаланге, потом начнут поясницу вскрывать и почки вынимать, ноги начнут перерубать в фарш начиная с пальцев ног, или просто отрезать…
— Прекрати. — произнёс побледневший Грин, желудок скрутило, и вытошнило желчью.
— Аааааааа! — снова донёсся дикий сводящий с ума крик.
Грин дёрнулся.
— Да же не думай. — побелевшими губами сказал Баклан зажав уши ладонями. — Ты не тот, кого они ищут, сломанными руками не отделаешься. Выйдешь к ним — тебя так же расчленять станут.
Грин дернулся, захотел что-то сказать, но затем последовал примеру Баклана и зажал свои уши руками. Не помогло. Дикий, истошный крик просачивался через преграду, и буквально ввинчивался в мозг, рвал ушные перепонки, и словно бы транслировал чужие мучения в подкорку. Баклан побелел, его глаза словно вылезли из орбит, а изо рта лился отхаркиваемый желудочный сок, и слизь, так как от пищи желудок уже избавился. Себя со стороны он не видел.
Наконец крики стихли. Баклан отнял ладони от ушей. Грин проделал то же самое. Однако голоса и ругань муров продолжили звучать. Затем раздались какие-то злые приказы, снова топот ног, и шум отъезжающих машин.
— Всё… — тихо сказал Баклан. — Свалили. И слава Богу.
Грин всё это время так и просидевший в холодильнике, пусть и с открытой дверью почувствовал, как затекло все тело, и со стоном выбрался наружу… Чтобы тут же опуститься на пол — тело болело.
— Давай посидим ещё немного. — предложил Грин.
— Давай. — кивнул Баклан. — Надеюсь у того дурака хватило ума сбежать, или спрятаться.
Десять минуть рейдеры потратили на то, чтобы растереть затёкшие мышцы. Затем Грин спросил:
— У тебя есть запасная фляга?
Баклан молча протянул ему запасную флягу.
— У меня ещё споран есть. — вслух сказал Грин. — Я пока ещё живца приготовлю.
Баклан только кивнул.
— Сходи глянь в окно, что там.
Баклан глянул в окно, а затем вышел из квартиры, чтобы выглянуть с другой стороны.
Грин снял с пояса основную флягу и поболтал ею. Остатки живца ещё были. То, что надо…
— Никого. — вернулся Баклан.
— Я тут живца приготовил. — Грин отхлебнул из фляги. — Отхлебни-ка тоже.
Баклан тоже отхлебнул.
— Спасибо. — сказал он.
— Выждем ещё десять минут. — предложил Грин.
— Угу.
— Ну давай-ка выходить. — скомандовал Грин, быстро ощупывая себя — электрошок был во внутреннем кармане куртки, фонарь тоже, пистолет переместился под вторую полу, во внутренний нагрудный карман, кортик с ножными был в сапоге, второй нож и основная фляга на поясе. Запасную флягу он тоже предусмотрительно убрал во внутренний карман.
Медленно и не спеша оба побрели наружу. Двор оказался пуст.
— Тихо! — скомандовал Грин.
Баклан послушно замер.
— Стонет кто-то. — сказал Грин. — Слышишь?
Баклан прислушался.
— Ага. Вроде женщина. Из того гаражного комплекса.
— Пошли проверим. — двинулся Грин к унылым бетонным гаражам.
— Ты чего? — Баклан не на шутку перепугался. — А если заражённый?
— Заражённые не стонут. — отрезал Грин. — А судя потому, как эти укурки здесь шумели, то они были уверены, что сюда никто не сунется… Может у них квадрокоптер был? С камерой?
— Может. — сказал Баклан, но остался на месте. — Я это… лучше тебя здесь подожду.
Грин глянул на трусившего Баклана, и взяв арбалет «наизготовку» зашагал к гаражу. Уже на подходе к гаражу стали видны бычки на земле, и использованные одноразовые шприцы. Из гаража доносились стоны, ворота были открыты. Грин подошёл ближе… И снова почувствовал спазм желудка — весь гараж был заляпан в крови, а рядом со входа лежал аккуратно отрезанные человеческая ступня, лодыжка, и бедро, заливая пол кровью. Грин содрогнулся и его вырвало остатками желчи, и недавно принятыми остатками живца. Поборов дурноту, он оторвал взгляд от растерзанной конечности, и увидел девушку. Она была ещё жива, и дышала. Несчастная жертва лежала на верстаке у стены гаража. Руки были прикручены к столешнице саморезами по металлу. Плечи, предплечья, поясница были закреплены старыми ремнями от генератора и грм, в свою очередь прихваченные теми же саморезами. Тошнота уже не могла прийти, а вот голова уже зашумела, и в глазах стало темнеть — рассудок не мог выдержать такого зрелища. Муры использовали все инструменты, которые были в гараже — грубый «драчёвый» напильник, тиски, пассатижи, шуруповёрт и паяльник, лобзик по металлу и ножовку, шило, молоток… Грин чувствовал, что если продолжит смотреть на искалеченное тело, то тут же потеряет сознание. Грин опустил взгляд в пол и не сдержавшись заорал — ему стало понятно, почему девушка больше не кричит, а лишь издаёт похожее на мычание стоны.
Сердцебиение участилось, а в голове застучал набат. В глазах потемнело. Грин резко обернулся назад и снова заорал — за его спиной, в шаге от него стоял небритый мужик и с густой щетиной, и волчьим взглядом — взглядом мясника. Как он оказался здесь, было не понятно — должно быть вышел из-за «зимней» войлочной шторы, которые были заботливо сдвинуты по углам дверного проёма. Грин вскинул арбалет, мур резко выбросил руку вперёд, и сунул указательный палец позади спускового крючка. Грин нажал на спуск. Без толку — спусковой крючок упирался в палец мура, и не имел возможности нажатья. Мур оскалился, и махнул второй рукой. Инстинктивно Грин отскочил отпустив арбалет — вовремя — там где были его глаза пронеслось лезвие ножа.
— Ну, иди сюда… Поросёночек. — мур швырнул нож, и второй рукой схватил ложе арбалета.
Грин дёрнулся, но этого оказалось недостаточно — нож вместо того, чтобы попасть в груди вспорол ткань на плече, и ушёл наполовину. Плечо обожгло резкой болью.
«Вскользь задел. Царапина». — подумал Грин, понимая, что сейчас произойдёт, и хватая с верстака окровавленный молоток.
— Все ушли, а я остался. — мур уже поворачивал арбалет стрелой к Грину. — Знал, что ты придёшь погеройствовать. Спасти…
Грин швырнул окровавленный молоток в голову мура.
— Ах ты ж… — чертыхнулся тот нажав на спуск и одновременно пытаясь уклониться.
Стрела улетела в сторону верстака. Грин побежал на мура, понимая, что второго шанса не будет. Выдернул из плеча нож, и зарычав держа его двумя руками попёр на мура как бык. В глазах мура на мгновение что-то мелькнуло, а затем он чуть повернувшись боком, профессионально выполнил удар ногой. Стопа впечаталась в живот Грина отбрасвыя того на шаг назад. Ещё до того, как Грин упал, мур развернувшись на пятках, оказался рядом, и размахнувшись ударил его прикладам арбалета по челюсти. Грин рухнул на спину.