Я поднимаюсь со стула с драматическим стоном и перекидываю сумочку через плечо. Аэропорт — это не LAX, но вокруг полно людей с любопытными взглядами.
Лицо Далласа вызывающее, как будто он готов заключить деловую сделку. Он поступил мило, и я воспользовалась этим. Теперь он дает мне кое-что еще.
Я дала обещание и нарушила его. Он имеет полное право злиться.
Мне стыдно, что мне требуется минута, чтобы расправить плечи, показать ему, что я не та, кого можно ругать, как ребенка.
— Мы не будем делать это здесь, — это все, что я говорю.
Он протягивает руку.
— После вас, Ваше Высочество.
Поскольку я не так хорошо знакома с аэропортом, я направляюсь в женский туалет, не зная, последует ли он за мной.
Он следует.
— Это лучшее место для этого? — спрашивает он, закрывая за нами дверь и прислоняясь к ней, когда я киваю. — Как хочешь.
Я с досадой опускаю руки по бокам.
— Что ты хочешь от меня, Даллас?
— Что я хочу от тебя? — Он издевательски смеется. — Я хочу, чтобы ты вела себя как ответственный взрослый человек. Возможно, тебе трудно это осознать, но дело не только в тебе.
— Я знаю.
— Так почему ты убегаешь?
— Мне страшно!
— И я уверяю тебя, что для этого нет причин. — Он подходит ближе, когда длинный вздох вырывается из его широкой груди. — Я знаю, что твое доверие ко мне — дрянь. — Он показывает между нами двумя. — Я не прошу тебя выйти за меня замуж, быть со мной или, черт возьми, даже нравиться мне. Я уверен, что мы оба можем согласиться, что об отношениях не может быть и речи. Ты можешь думать, что я дерьмовый человек, сколько хочешь, но я не дерьмовый отец, и ты, блять, это знаешь.
Он бьет меня всеми правдами и неправдами. Можно подумать, что кто-то может полностью сломаться, когда любовь всей его жизни умерла. Смерть Люси разбила Далласа, но она оставила разрозненные кусочки, чтобы он смог позаботиться о Мейвен. Она знала, что их дочь станет спасителем Далласа, когда ее не станет.
Он идет, чтобы взять мою сумку.
— Пойдем. У Лорен двенадцатичасовая смена. Мы поговорим, а потом ты сможешь остаться на ночь в ее квартире.
Я протягиваю руку, чтобы остановить его.
— Я сажусь на самолет.
Его губы сжимаются в белую полоску, и он устало потирает лицо.
— Скуби ждет меня.
Он моргает.
— Прости, кто тебя ждет?
— Скуби.
Он складывает руки на груди и раздвигает ноги.
— Вы двое тусуетесь в Тайной Машине с Велмой?
— Скуби — мой кот, умник, — огрызаюсь я, выпячивая подбородок.
— Почему ты назвала своего кота Скуби — это разговор для другого раза, но у нас будет несколько серьезных разговоров об имени нашего ребенка. Я не хочу, чтобы по дому бегал Шэгги Барнс.
Моя рука падает на грудь, когда раздается стук в дверь. Даллас прижимает палец ко рту. Стук прекращается, и я открываю рот, чтобы сказать ему, что увидимся позже, когда стук возобновляется. Видимо, человеку по ту сторону действительно нужно зайти, потому что стук становится все громче и быстрее.
— Не работает! — наконец кричит Даллас. — Идите в другое место.
Стук стихает, и я сужаю глаза в его сторону.
— Ты знаешь, что это женский туалет? Они, наверное, собираются вызвать охрану.
Я пожимаю плечами. Он не может приставать ко мне, если он в тюрьме.
— Тогда давай сделаем это быстро.
— Моя мама присмотрит за Скуби за меня. Я сказала ей, что вернусь завтра. Мне также нужно рассказать ей о том, что она станет бабушкой.
Семья — слабость Далласа.
Я понимаю, что выбрала правильные слова, когда на его лице появляется извиняющееся выражение.
— Почему ты не сказала мне об этом?
Я морщу нос.
— Если ты еще не догадался, я не самый открытый человек.
— Значит, нас двое. Какая пара. — Он мягко улыбается мне. — Возвращайся домой, Уиллоу. Расскажи маме, но поддерживай контакт.
Мои плечи опускаются.
— Обязательно.
— Обещай мне. — Я открываю рот, чтобы сделать то, что он просил, но он останавливает меня, хмурясь. — Вообще-то, не стоит беспокоиться. Обещания для тебя ни черта не значат. — Он отпирает дверь. — Если ты не будешь отвечать на мои звонки, то в следующий раз ты увидишь меня, когда я буду стоять на пороге твоей мамы и представляться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
— Я не знаю, почему ты не разрешаешь мне взять его себе, — скулит мама, проводя пальцами по густой белой шерсти Скуби.
Несколько волосинок прилипают к ее руке, потому что он линяет, как никто другой. Мы проводим весь этот разговор о разрешении оставить Скуби у себя каждый раз, когда она присматривает за котом.
Я прилетела в Лос-Анджелес, забрала машину из дома, а потом поехала к маме. Она живет в том же доме, в котором я выросла, в небольшом пригороде в трех часах езды от Лос-Анджелеса. Поездка дала мне время подумать, как я собираюсь сообщить ей эту новость.
— Мама, ты купила его мне в подарок.
После переезда Стеллы он был подарком на день рождения, чтобы составить мне компанию, но я думаю, что она использовала меня как предлог, чтобы купить себе животное.
— Тебя так часто не бывает в городе, и ты не уделяешь ему внимания, которого он заслуживает, — продолжает она.
Она права. Я не очень люблю кошек, но я не могла попросить ее вернуть его в приют для животных. Скуби пришел из хорошего места. Я только хотела бы, чтобы она выбрала что-то, что требует меньше ухода — скажем, золотую рыбку.
— Похоже, тебе нравится проводить время со своим котиком, — отвечаю я. — Я оказываю тебе услугу, путешествуя так часто.
Она поднимает подбородок.
— Когда ты собираешься переехать домой, найти хорошего мужчину и остепениться? Стелла это делает. Может, тебе стоит последовать ее примеру?
Ну вот, опять.
Вот почему большинство моих встреч с ней происходят, когда она сидит со Скуби.
— Мы с мужчинами сейчас не на одной волне. — У меня такое чувство, что мы никогда не будем.
— Если бы ты перестала искать не там, где надо, они бы нашлись. Пойдем завтра со мной в церковь, дорогая. Они расширились, и движение процветает! Любящие Бога молодые люди ищут здесь хорошую жену, чтобы создать семью.
Я не могу остановить себя от того, чтобы нахмуриться.
— Мужчины ищут жену? Не в моем вкусе, мама. Это звучит не только отчаянно, но и пугающе. — Я уверена, что эти мужчины не одобрят, если я буду носить чужого внебрачного ребенка.
Я достаю телефон из кармана, когда он пикает. Я включила его, когда мой самолет приземлился, но до сих пор не ответила на семьдесят восемь текстовых сообщений от каждого жителя Блу Бич.
Даллас: Ты добралась до мамы?
Я откладываю телефон в сторону, игнорируя его, а затем снова беру его в руки. Его угроза не была пустой, и последнее, что мне нужно, это чтобы он появился здесь.
Я: Только что приехала. Разговариваю с ней.
Даллас: Ты уже сообщила новости?
Я: Сначала мне нужно расслабить ее бокалом вина.
Даллас: Удачи.
Я: Это я должна пожелать тебе удачи. Она, наверное, воспримет это лучше, чем твои родители.
Даллас: Я еще не сказал им. Я жду, когда ты приедешь. Считай, что ты тренируешься с мамой.
Я: Не получится.
Он ест соль для ванн, если думает, что я буду присутствовать на этом дерьмовом шоу. Семья Далласа настолько традиционна, насколько это возможно. Они хорошие люди, не поймите меня неправильно, но очень старой закалки.
Даллас: Мы поговорим об этом.
Мы поговорим об этом?
Что это за ответ, черт возьми?
Я бросаю телефон на подушку рядом со мной на диване.
— Как насчет того, чтобы поужинать сегодня в «Ла Виста»?
***
Мой план напоить маму спиртным, чтобы я могла выложить все начистоту, оказался не таким ярким, как я думала час назад.
Она откидывает свои волосы, такого же цвета, как у меня, с глаз, чтобы лучше видеть меня. Она смотрит на меня с тех пор, как пять минут назад мы заказали напитки. Я изо всех сил стараюсь избегать прямого зрительного контакта с ней, боясь, что она прочтет мои мысли.