Больше того было нельзя продать, подарить или сделать ещё что-нибудь подобное. Отныне он не являлся рабом, поэтому и документ не требовался.
Кивнув мне, мужчина достал откуда-то специальное огниво, дарующее магический огонь, а ещё чашу, куда и положил бумагу. Миг — и последнее напоминание о рабском статусе Алана искристо засверкало в языках пламени.
— Может гореть клеймо, когда магия будет уходить из свитка, — предупредил служитель храма. — Его надо перенастроить напрямую на вас, принцесса.
Я кивнула и зарылась руками в волосы эльфа, найдя неприметный участок кожи на его шее и накрывая тот пальцами. Жаль, что в подобных случаях невозможно было избавиться от рабского прошлого навсегда. Мой муж, причём даже оказавшись свободным, оставался подконтрольным мне.
Клеймо и правда горело, а я чувствовала, как сильно оно нагревалось, и видела, как Алан прикрыл глаза от боли, едва заметно морщась, хотя и оставлял при этом тело расслабленным. Дождавшись, когда свиток догорел почти полностью, я только тогда принялась вливать напрямую в клеймо свою магию, делая нерушимой связь между нами. По лицу эльфа сразу стало заметно, что ощущения его при этом преследовали не самые приятные, но подобное следовало немного перетерпеть.
— Всё! — Я остановилась только тогда, когда почувствовала нашу связь практически физически.
Отзываясь на мои слова, Алан облегчённо выдохнул. Что до меня же, то я уже едва могла сдерживаться, ведь всё внутри меня просто переворачивалось от мысли, насколько он принадлежал мне, словно и не было недавнего рабства. «Нет, теперь уже всё серьёзно. Навсегда. Навечно!» — осознавала я, с тихой нежностью смотря на него.
— Поздравляю, ваши высочества! — Склонился перед нами храмовник, вызвав изумление на лице эльфа, отчего на моём лице появилась предвкушающая улыбка.
— Достопочтенный, — позвала я служителя храма. — Гостиный двор поблизости никакой не знаете?
Схватив супруга за руку, я уже не желала его отпускать.
— За углом есть один. Комнаты не очень богаты, но в целом чисто.
По всей видимости, храмовник прекрасно понял мой настрой. В общем-то, я тот и не скрывала, едва не прокричав ему в следующее мгновение:
— Подойдёт!
Мы бегом проследовали до выхода из храма, не забыв прихватить по дороге наши вещи, что были оставлены на хранение в верхнем помещении. Уже в дверях достав из кошеля несколько золотых, я вложила их в руку ничуть не отставшего от нас служителя.
— Спасибо! — сказала ему, пристально посмотрев в глаза. — Надеюсь, что на вас можно положиться, и никто не узнает о свершившемся ритуале раньше времени?
Тот лишь довольно сжал монеты в пальцах и округлил глаза, театрально уточняя:
— О каком ритуале вы говорите? Вы же просто зашли в храм помолиться!
Довольно улыбнувшись в ответ, я поняла, что нам удалось услышать друг друга.
До гостиницы мы уже натурально бежали, распугивая народ, что попадался по пути.
— Комнату для пар! — выкрикнула я в самом низу заведения, едва только увидела кого-то из обслуги. — И мы торопимся!
Спальню нам предоставили и в самом деле быстро, вот только у меня не было времени и желания её рассматривать. Всё, что меня интересовало, так это кровать, которая оказалась высокой, большой и достаточно удобной.
Явно чувствуя моё настроение, эльф попытался было раздеться до того, как я совсем сошла бы с ума от желания. Впрочем, я всё равно ему этого не позволила, громко воскликнув:
— Нет! — И швырнула сумку с вещами куда-то в сторону. — Ничего трогай. Я сама, муж...
Признаться честно, у меня даже мурашки по коже пошли от последнего слова. И, если было судить по счастливому взгляду Алана, то ему тоже это понравилось.
На колени. — властно велела я.
Мне хотелось игры и удовольствия, чтобы в полной мере прочувствовать, насколько этот совершенный эльф был теперь мой. Я буквально плавилась от испытываемого блаженства из-за законности происходящего и желала насладиться подобным сполна.
И мой новоиспечённый супруг не медлил, соблазнительно перетекая в нужную позу, а затем с его губ сорвалось:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я теперь ваш муж. Что вы хотите сделать со мной, жена?
Обволакивающие бархатные нотки его голоса дразнили, и я была счастлива, что он не назвал меня госпожой. «Жена... Это так чудесно звучит! Я всегда сторонилась брака, а сейчас просто счастлива!» — с неожиданной ясностью понимала я, смотря на того сверху вниз.
— Много чего. — Запустив пальцы в длинные волосы эльфа, я легонько помассировала ему голову. — Но для начала.
Я принялась медленно раздевать его, лаская пальцами и губами каждый участок тела, оставляя при этом после себя укусы, засосы и лёгкие царапины, прекрасно зная, что к утру от них не останется и следа. Укладывая Алана на постель и продолжая ласкать, я была не в силах от него оторваться. «Мой! Только мой!» — билось у меня в мыслях непрерывное, опьяняя сильнее вина.
Каждый раз, когда я видела золотой обод браслета на его руке, изящную шею без чёрной полоски кожи или ушки в золоте, то у меня просто срывало крышу! К концу ночи я уже совершенно не помнила, сколько раз мы занимались с ним сексом, или сколько раз получил оргазмов каждый из нас. Меня ничуть не волновало даже скорое утро, которое в какой-то момент попыталось прервать нас накатившей сонливостью. Я была бесконечно счастлива и никак не могла насытиться супругом.
— Мой! Только мой эльф. Муж. Сладкий Алан. — всё время шептала я одно и то же, покрывая его поцелуями.
Это было настолько потрясающе, что я остановилась лишь тогда, когда он начал уже уставать и проваливаться в сон.
— Спи, мой хороший. Теперь ты мой навсегда. — сказала ему, устраивая в своих объятиях и ощущая, как сердце буквально поёт от счастья.
Глава 11. Момент счастья
Я не мог в это поверить! Радость захлёстывала меня с головой, а реальность была лучше всех моих даже самых смелых мечтаний. «Быть всегда вместе с госпожой, всегда рядом!»
— думал про себя и не понимал, за что мне даровали такую награду.
На протяжении всего ритуала в храме я ждал, когда же могла наступить та точка невозврата, после которой уже будет нельзя ничего изменить. И вот она наступила.
Я никогда не чувствовал ничего подобного! Это было так невероятно, что даже последующее избавление от связи с купчей прошло практически незаметно, хотя на самом деле приятного было мало. А восторг в глазах госпожи, а если вернее, то теперь уже жены, и вовсе показался мне чем-то нереальным. В момент же, когда она потянула меня в гостиный двор, я и сам едва сдержался, чтобы не сорваться на бег, а уж когда прозвучал её приказ встать на колени...
Мне определённо всё нравилось. И это оказалось странным ощущением. Я вроде уже не был рабом, но одновременно всё же являлся им, а потому приятное чувство чужой власти дурманило голову, заставляя куда полнее отдаваться происходящему действу. Буквально с головой купаясь в бушующих во мне эмоциях, я с упоением вслушивался в голос Джины, отвечая на все её ласки.
Я не врал, когда говорил ей, что вполне счастлив своей социальной ролью. Нас с детства обучали быть теми, кем мы являлись, поэтому для меня слушать приказы и следовать им было гораздо проще и привычнее, чем жить самому по себе. К тому же я вовсе не понимал, зачем мне требовалась свобода, если меня определённо создали исключительно для моей принцессы. Я и не хотел ничего другого, ведь ощущение принадлежности ей мне очень даже нравилось. Что до новых же правил, то к ним ещё лишь предстояло привыкнуть.
Всё же было очень странно являться одновременно и свободным, и нет.
Ночь прошла просто великолепно! Сначала госпожа, то есть Джина, словно сошла с ума, прижимая меня к кровати всем телом, не давая двигаться, целуя, царапая и кусая, доводя до исступления, заставляя захлёбываться в наслаждении. А потом, насытившись моим послушанием, впитав все стоны и мольбы, наконец позволила и мне дарить ей удовольствие.