коллег? Серьезно? — обезьянничает наглец.
— Ты директор — тебе виднее, как дела на твоей фирме. Разве нет?
— Я был в командировке. Людвига не успела мне скинуть отчеты. Я два часа назад прилетел из Питера и сразу…
— Чаще в Москве появляйся и будешь в курсе всех дел, — бурчу, перебивая поток ненужной для меня информации. Достаю из кейса наушники. Настроя болтать все полтора часа полета у меня нет. Вчерашнее вино дает о себе знать, постукивая по вискам отбойными молотками. Очень надеюсь, что от перепада давления при взлете моя голова не треснет, как арбуз!
— Ладно, — поднимает руки Сергей. — Я просто пытаюсь быть вежливым и поддержать разговор. Не кусайся, Карамелька.
— А то что?
— Зубы обломаешь. Поход к стоматологу нынче дорогое удовольствие.
— Все так же самонадеян, — закатываю глаза, — не переживай, у меня крепкие и острые зубы. Да и в любом случаем, денег мне хватит, после того, как ты оплатишь мне поездку в командировку и накинешь за моральный ущерб, — пролистываю песни в своем плейлисте: что я хочу? Рок? Поп? Или может вообще приколоться по классике? — Да, кстати, — добавляю, — и перестань меня так называть. Это звучит пошло и неуместно. Мы на работе.
— Формально мы в самолете. И как так?
— Ты прекрасно понял, о чем я. Не прикидывайся поленом.
— Ты сегодня какая-то раздраженная и бледная, Карамелька, — тянет руку парень, прикладывая свою ладонь к моему лбу. — Ты здорова? Все в порядке? Температуры нет? Бурчишь, как бабки пенсионерка в очереди в поликлинике.
— Серьезно? — психанув, скидываю горячие пальцы со своего лба. — Сам ты… бабка!
— Более чем.
— Ты правда у меня спрашиваешь, в порядке ли я? — игнорирую тот факт, что по рукам промаршировали хмельные мурашки от прикосновений парня.
— Не понял. А что не так?
— Все не так! Зачем ты потащил меня с собой? — впиваюсь взглядом в своего “соседа” по рейсу.
Мимика парня просто прекрасно отыгрывает глубочайшее удивление и полное непонимание. Выражение на лице такое, как будто я только что выругалась на китайском.
— Девушка, пристегнитесь, пожалуйста. Мы скоро взлетаем, — улыбается стюардесса.
Я послушно щелкаю ремнем. Девушка удовлетворенно кивает и уходит.
— Что б ты знал — это было подло! — рычу, понижая голос. — Я ждала этого дня год, месяц, две недели и один гребаный день, а ты взял и все испортил!
— Что именно я испортил? Больше конкретики можно?
— Ты знал, что у нас в конце июня свадьба с Федором. Знал же? — толкаю парня ладошкой в плечо. — Ты мог взять с собой в командировку любую, но потащил меня. На фига?!
— Ах, вот оно что, — качает головой Сережа, ухмыляясь. — На фига, на фига. Раз потащил — значит, так надо. Решение начальства не обсуждаются. Точка.
— Говоришь, как твоя Людоедовна.
— И вообще, — пропускает мимо ушей мое замечание парень, — такую простую мысль, что я элементарно мог забыть, ты в свою кудрявую голову не допускала?
— Ты бы не забыл. Ты никогда ничего не забываешь. Ты слишком педантичный, внимательный и скрупулезный, чтобы такое забыть.
— Спасибо, конечно, за комплименты, но, да, Стеф, представь себе — я забыл.
— Нет. Ты намеренно решил мне насолить.
— И на кой черт мне это делать?
— Все элементарно: ты меня не любишь, тебе лишь бы испортить мне жизнь.
Сережа молчит. Между бровей залегает хмурая морщинка. С его губ, наконец-то, сползает любой намек на улыбку. Фантастика!
Качнув головой, Нагорный отворачивается, упираясь затылком в подголовник. И что это значит? Я попала в точку? Разговор исчерпан?
Ответа нет.
Я разочарованно отворачиваюсь. Вставляю в уши наушники и тянусь к первой песне в подборке свежих. За секунду до того, как заиграла мелодия, слышу:
— Нет у меня причин тебя не любить, Ростовцева.
Дальше мне по ушным перепонкам оглушительно начинают бить басы.
Плюсы перелетов на близкие расстояния — ты только взлетел и уже садишься. Минусы — заснуть не успеешь, даже когда очень хочется.
Так думала я, прикрывая глаза.
Я ошиблась.
Не помню, в какой момент, но музыка в наушниках ушла на задний план, впоследствии вообще исчезнув. Зато перед глазами поплыли хаотичные картинки: от студенческих вечеринок в Лондоне до рабочих будней на фирме и каких-то бытовых мелочей с Федором.
Дальше в мозгу что-то щелкает. Память переключает изображение, как в кинофильме. Сцена меняется, появляется знакомая кабина лифта. Запах сирени. Горячие ладони. И жадные влажные поцелуи…
Я явственно ощущаю, как меня бросает в жар. Градус неумолимо накаляется. Как и наши с Нагорным действия в моем сне. Я не представляю, как далеко готово было зайти мое подсознание, но на моменте, когда пальцы Сережи оказываются у меня под платьем, что-то щекочет меня за нос. Легко, как перышком, поскребывет по кончику.
Я морщусь.
Отмахиваюсь раз.
Отмахиваюсь второй.
На третий — просыпаюсь.
Распахиваю глаза, резко отдергивая голову от плеча Нагорного. Вот ешкин кот! Это он щекотал меня за нос!
— Выспалась, Карамелька?
— Мы уже прилетели?
— Начали снижение.
Вытягиваюсь по струнке, сонно озираясь по сторонам. Душно, жуть какая! Бросаю взгляд в иллюминатор, под нами уже виднеются очертания пригородов. Это хорошо, еще немного, и мы будем в отеле.
Приглаживаю ладонью выбившиеся из пучка непослушные пару кудрявых прядей. Сережа сидит рядом и посмеивается. Старательно отводит от моего лица взгляд. Я не выдерживаю:
— Что смешного?
— Ничего. Анекдот вспомнил, старый, бородатый.
А я вспоминаю, что слушала музыку в наушниках. Которых сейчас у меня в ушах нет.
— Где мои наушники? Выпали?
— Убрал в сумку, — прячет улыбку за кашлем в кулак парень.
— Да почему ты улыбаешься? — начинаю злиться я.
— А почему я не могу улыбаться?
— Долго я проспала?
— Уснула почти сразу, как мы взлетели.
— О, правда? Я просто не выспалась, — зачем-то оправдываюсь.
Нагорный ухмыляется теперь уже нагло:
— Мирились с Федором? Или прощались так долго, как будто я тебя на Камчатку увожу?
— Ч-что? Не твое, блин, дело!
— Правильно, от Сочи до Москвы расстояние-то ведь, как от Земли до Луны. Самолеты не летают, поезда не ходят, да что там, ни одной захудалой кобылы туда не поскачет.
— Заткнись!
— Знаешь, Карамелька, было бы желание приехать. А средства у взрослых мальчиков всегда найдутся.
— Это ты на что сейчас намекаешь?
— Я? Совершенно ни на что. Просто мнение со стороны. Отсюда, — тычет пальцем в свое кресло, — виднее.
Слишком много у меня за последние сутки «мнений со стороны». Прямо какое-то поветрие.
Я хмурюсь, Нагорный опять странным взглядом рассматривает мое лицо.
— Хватит! Что у меня там? Рога выросли или усы? Чего ты ржешь?!
— Над ситуацией в целом, — отвечает пространно. — Ты и