Капитан Шотовер (резко обрывает его). Чувства товарищества?
Гектор. Нет. Я бы должен был покончить с собой, если бы я думал так. Я должен верить, что моя искорка, как бы она ни была мала, божественного происхождения, а багровый свет над их дверью – это пламя преисподней. Я бы их пощадил просто из великодушной жалости.
Капитан Шотовер. Ты не можешь пощадить их, пока ты не имеешь власти истребить их. Сейчас они обладают этой властью по отношению к тебе. Там, за океаном, миллионы чернокожих, которых они вымуштруют и обрушат на нас. Они готовятся к этому. Они делают это уже сейчас.
Гектор. Они слишком глупы, чтобы воспользоваться своей властью.
Капитан Шотовер (бросает кисть и подходит к дивану). Не обманывай себя. Они пользуются ею. Каждый день мы убиваем в себе лучшее, что в нас есть, чтобы их умилостивить. Одно сознание, что эти люди всегда здесь, начеку, чтобы сделать бесполезными все наши стремления, не дает этим стремлениям даже родиться внутри нас, А когда мы пытаемся уничтожить их, они посылают на нас демонов, чтобы обольстить нас, – демонов, принимающих облик красивых дочерей, певцов, поэтов и им подобных, ради которых мы щадим и их самих.
Гектор (садится и наклоняется к нему). А не может быть так, что Гесиона и есть демон, порожденный вами, чтобы я не убил вас?
Капитан Шотовер. Возможно. Она выжала вас целиком и не оставила вам ничего, кроме грез, – так делают некоторые женщины.
Гектор. Женщины-вампиры, демонические женщины.
Капитан Шотовер. Мужчины думают, что мир потерян для них, и действительно теряют его. А кто вершит дела в этом мире? Мужья сварливых и пьяниц; мужчины, у которых сидит заноза в теле. (Рассеянно идет к кладовой.) Я должен об этом хорошенько подумать. (Резко поворачивается.) Но все же я буду продолжать работать с динамитом. Я открою луч более мощный, чем все эти рентгеновские лучи, духовный луч, который взорвет гранату на поясе у моего врага раньше, чем он успеет бросить ее в меня. И мне надо спешить. Я стар. У меня нет времени на разговоры. (Он уже на пороге кладовой, а Гектор идет в переднюю.)
В это время возвращается Гесиона.
Миссис Хэшебай. Папочка! Ты и Гектор – вы должны помочь мне занять эту публику. И о чем это вы тут так кричите?
Гектор (взявшись за ручку двери). Он совсем спятил; он сегодня хуже, чем всегда.
Миссис Хэшебай. Все мы спятили.
Гектор. Я должен переодеться. (Нажимает ручку двери.)
Миссис Хэшебай. Постой, постой. Вернитесь вы оба. Подите сюда.
Они неохотно возвращаются.
У меня нет денег.
Гектор. Денег? А где мои апрельские дивиденды?
Миссис Хэшебай. Где снег прошлогодний?
Капитан Шотовер. А где все деньги за патент на мою спасательную лодку?
Миссис Хэшебай. Пятьсот фунтов! С самой пасхи я их тянула.
Капитан Шотовер. С пасхи! И четырех месяцев не прошло! Чудовищная расточительность! Я мог бы прожить семь лет на пятьсот фунтов.
Миссис Хэшебай. Только не на такую широкую ногу, как у нас в доме.
Капитан Шотовер. За такую спасательную лодку – и всего только пятьсот фунтов! А за прошлое свое изобретение я получил двенадцать тысяч.
Миссис Хэшебай. Да, дорогой. Но ведь это было судно с каким-то магнетическим килем для охоты за подводными лодками. Разве при нашем образе жизни можно позволить себе тратить время на какие-то спасательные приспособления? Ты бы лучше придумал что-нибудь такое, что сразу, одним махом, прихлопнет пол-Европы.
Капитан Шотовер. Нет. Я старею. Быстро старею. Мозг мой не способен теперь сосредоточиться на убийстве, как прежде, когда я был мальчишкой. Почему это твой муж ничего не изобретает? Он только и умеет, что врать всякую чепуху женщинам.
Гектор. Н-да, но ведь это тоже своего рода изобретательство. А впрочем, вы правы. Я должен содержать жену.
Миссис Хэшебай. Ничего ты такого не должен. Тогда тебя с утра до поздней ночи не увидишь. Мне нужно, чтобы мой муж был со мной.
Гектор (с горечью). С тем же успехом я мог бы быть твоей комнатной собачкой.
Миссис Хэшебай. А тебе бы хотелось быть моим кормильцем, как, знаешь, есть такие несчастные мужья?
Гектор. Нет, черт возьми! Но что это за трижды проклятое создание – муж!
Миссис Хэшебай (капитану). А как насчет гарпунной пушки?
Капитан Шотовер. Никакого толку. Это на китов, а не на людей.
Миссис Хэшебай. А почему бы и нет? Ты стреляешь гарпуном из пушки, гарпун попадает прямо в неприятельского генерала – и ты его вытаскиваешь. Вот тебе и все.
Гектор. Ты дочь своего отца, Гесиона.
Капитан Шотовер. Да, тут можно что-нибудь придумать, конечно. Не затем, чтобы ловить генералов, – они не опасны. Но можно было бы стрелять железной кошкой и выуживать пулеметы, даже танки. Я над этим подумаю.
Миссис Хэшебай (нежно поглаживая капитана по плечу). Вот и спасены. Ты прямо прелесть, папочка. А теперь надо нам идти ко всем этим ужасным людям и занимать их.
Капитан Шотовер. Ведь они не обедали, ты не забудь об этом.
Гектор. И я тоже не обедал. А уже темно. И, должно быть, бог знает который час!
Миссис Хэшебай. Ах, Гинесс придумает им какой-нибудь обед. Прислуга никогда не забывает позаботиться о том, чтобы в доме была еда.
Капитан Шотовер (испускает какой-то странный вопль в темноте). Что за дом! Что за дочь!
Миссис Хэшебай (восторженно). Какой отец!
Гектор (вторит). Какой супруг!
Капитан Шотовер. Или гром, что ли, иссяк в небесах?
Гектор. Или красота и отвага иссякли на земле?
Миссис Хэшебай. И что только нужно мужчинам? Сыты, одеты, и у себя дома, и любовью нашей даруем мы их перед тем, как отойти ко сну. И все-то они недовольны. Почему они завидуют той муке, с какой мы производим их на свет, и сами создают для себя какие-то непостижимые опасности и мучения только для того, чтобы не отстать от нас?
Капитан Шотовер (нараспев, словно читает заклинание). Я дом дочерям построил и настежь открыл для гостей, чтоб дочери, выйдя замуж, хороших рожали детей.
Гектор (подхватывает). Но вышла одна за чурбана, другая лжецом увлеклась.
Миссис Хэшебай (оканчивая строфу). И ложе его разделила, и любит лжеца и сейчас.
Леди Эттеруорд (кричит из сада.). Гесиона, Гесиона, где ты?
Гектор. Кот на крыше!
Миссис Хэшебай. Иду, дорогая, иду. (Быстро уходит в сад.)
Капитан возвращается к столу.
Гектор (уходя в переднюю). Зажечь вам свет?
Капитан Шотовер. Не надо. Дайте мне тьму еще поглубже. Деньги при свете не делаются.
Действие второе
Та же комната. Горит свет, шторы спущены. Входит Элли и за ней Менген, оба одеты к обеду. Она подходит к чертежному столу. Он становится между столом и плетеным креслом.
Менген. Что за обед! По-моему, это не обед, а так что-то всухомятку к чаю.
Элли. Я привыкла к сухомятке, мистер Менген, и очень рада, когда она есть. Кроме того, капитан сварил мне немножко макарон.
Менген (передергиваясь, желчно). Какая роскошь! Я не могу этого есть. Я думаю, это потому, что у меня слишком напряженная мозговая работа. Это самое тяжелое в жизни делового человека. Вечно приходится думать, думать, думать. Кстати, сейчас – пока мы одни – разрешите мне воспользоваться случаем, чтобы выяснить, так сказать, наши взаимоотношения.
Элли (усаживаясь на табурет у чертежного стола). Да, да, я как раз этого и хочу.
Менген (оторопев). Вы хотите? Это меня, знаете, удивляет. Потому что, мне кажется, я заметил сегодня днем, вы всячески старались избегать меня. И это уж не первый раз.
Элли. Просто я устала. И мне было как-то не по себе. Я тогда еще не привыкла к этому необыкновенному дому. Пожалуйста, простите меня.
Менген. О, это пустяки. Я не обижаюсь. Но капитан Шотовер говорил со мной о вас. Понимаете – о вас и обо мне.
Элли (заинтересовавшись). Капитан? И что же он говорил?
Менген. Да он, видите ли, обратил внимание на… разницу наших… лет.
Элли. Он все замечает.