— Это очень рискованно. Ты можешь проиграть.
— Все равно мы будем благоухать, как роза. Мне необходима популярность в этой лесной глуши, если уж я собираюсь бороться за пост сенатора. Здесь все такая деревенщина — и смотреть не хотят на представителя демократической партии. Я собираюсь изменить это.
— Мы выйдем с другим планом. Может быть, ты сможешь предложить построить новую мэрию или что-нибудь в этом роде.
Грум фыркнул.
— Мне казалось, вчера Пенни поехала с Грэмом, — сказала через некоторое время Сьюзан. — Как получилось, что это ты привез ее домой?
Пенни затаила дыхание.
— Они высадили ее у шоссе, — сказал Джастин. — Я ее случайно подобрал. Господи, какой сегодня великолепный день!
— Почему же они не довезли ее до дома?
— Она говорила о какой-то ссоре. Я бы не прочь еще выпить твоего замечательного кофе.
Они ушли в дом.
Пенни обхватила колени и задумалась. Ей не хотелось пытаться доказать, что смерть ее отца была несчастным случаем. Она знала, что это не так, а лгать ей не хотелось. Но ее потрясло то, что от продажи фермы не осталось денег. Она не думала об этом раньше, поскольку Сьюзан, казалось, воспринимала как должное платить за все, что пожелает Пенни. Но теперь Пенни решила, что попытается найти работу. Может быть, она смогла бы работать по выходным в салоне красоты.
Таким образом, ей не придется часто видеть Джастина Грума. Он был очень не прав, когда так сильно выпорол ее. Она понимала это сейчас. Иначе разве бы он не рассказал Сьюзан о том, что сделал? Он, должно быть, рассчитывал, что Пенни тоже ничего не скажет, пока он хранит молчание об украденной кредитной карточке. Он ставит ей условие.
Пенни внутренне боролась с собой, рассеянно потирая ягодицы. Они все еще немного болели.
Все-таки пока она сохранит эту порку в тайне. Определенно, конгрессмен какой-то чудной. Точно нельзя сказать, но когда-нибудь знание этого может пригодиться.
ГЛАВА 8
Летом Пенни исполнилось семнадцать.
— Как ты хочешь отметить свой день рождения? — спросила Сьюзан.
— Не знаю.
— А что ты обычно делаешь в этот день?
— Ничего.
— Ну что ж, в этом году мы что-нибудь придумаем, — сказала Сьюзан. — Семнадцать — прекрасный возраст. Давай устроим пикник. Наверняка приедут Дом и Тони. И мы пригласим твоих друзей, кого ты захочешь.
К радости Сьюзан, в Нью-Йорк на пару недель приехали ее старший сын Джонни с женой Эмми. Они собирались на несколько дней заехать на ферму. Договорились, чтобы их приезд совпал с днем рождения Пенни.
Пенни с волнением ждала встречи с Джонни.
— Какой он? — спрашивала она Сьюзан.
— Очаровательный. Его все любят. Даже его жена, Эмми, любит его, что особенно поразительно, если учесть, что он обращается с ней, как с половой тряпкой.
Сьюзан отказалась позволить Пенни пойти работать в салон красоты. Теперь, когда она официально стала ее матерью, сказала Сьюзан, она вполне в состоянии содержать собственную дочь, и ей хочется, чтобы у Пенни было побольше времени на уроки, помощь по дому и совместный просмотр кинофильмов.
Джонни и Эмили приехали поздно ночью, когда Пенни давно спала. Утром за завтраком были только Эмми и Сьюзан. Джонни проспал допоздна.
— Привет, — сказала Пенни.
— Привет, — ответила Эмми чистым, низким голосом. — Рада познакомиться с тобой.
Яркие бирюзовые глаза, густые золотисто-каштановые коротко подстриженные волосы определенно делали Эмми неотразимой женщиной, подумала Пенни. Эмми была выше нее, на ней было узкое платье из тонкой лиловой ткани, на загорелых ногах изящные итальянские босоножки. Она работала репортером и поведала Сьюзан и Пенни, над какой статьей сейчас работает:
— «Разница в положении бездомных на Западном и Восточном побережьях». Статью заказал «Манди уик». Мне придется поехать в Бостон и Вашингтон, а также провести еще некоторое время в Нью-Йорке.
— Ты выглядишь усталой, — сказала Сьюзан. — Не думаешь ли, что с этой статьей ты переусердствовала?
Эмми покачала головой.
— Дело не в работе.
— Не все, кажется, идет хорошо. — Сьюзан облекла вопрос в форму утверждения.
Пенни с интересом смотрела то на одну, то на другую женщину.
— Не слишком хорошо.
— Да ему лучше жены никогда и не найти… — сказала Сьюзан с негодованием.
— Дело не только во мне. Ему нужны деньги для съемок «Пылающего леса». Вы же знаете, каким он становится одержимым. Все остальное отодвигается на второй план.
— К сожалению, я не знаю, что и сказать.
— Ничего и не надо говорить.
Джонни был темноволос, как и Дом, но глаза его искрились и вспыхивали совсем не так, как у брата. Дом мог пронзить человека взглядом насквозь, но очень редко позволял другим увидеть у себя в глазах хоть что-то, что было у него внутри. Джонни же показывал все. Он громко хохотал, целовал всех без меры, он шутил, плакал и… он пил.
Пенни никогда не видела, чтобы кто-то пил столько, сколько Джонни. Казалось, он никогда не выпускал из рук стакан. Разве что во время завтрака, когда, зловеще молчаливый, с отяжелевшими веками, Джонни чашку за чашкой вливал в себя крепкий черный кофе.
— А что это за фильм, который вы собираетесь снимать? — спросила его Пенни в то утро, когда был день ее рождения. Было жарко и душно, и они сидели на переднем крыльце. Вдалеке слышались раскаты грома.
— «Пылающий лес»? Это приключенческий фильм, действие происходит в джунглях Амазонки. Все соглашаются, что этот фильм стоит того, чтобы его снять. Он раскроет глаза общественности на то, что там происходит. Он высветит истинную сущность так называемых «групп по защите окружающей среды», которые на самом деле поощряют разорение природы посредством невообразимо высоких квот на вывоз твердой древесины. Это потрясающий проект — все это признают. Но никто не хочет, чтобы этот фильм снимал я.
— Почему же?
— Я слишком дорого стою.
Пенни впервые пила кофе, с тех пор как приехала Сьюзан. Сьюзан всегда заваривала травяные настои. Джонни и не притронулся бы к ним.
— А мне фильм кажется скучным, — сказала Пенни.
Глаза Джонни сверкнули.
— Это будет самая увлекательная вещь из того, что я когда-либо делал. История трагедии целого десятилетия. Там будут убийство, изнасилование, захватывающая интрига…
— Откуда же там быть захватывающей интриге? — подзадорила его Пенни. — Вы же знаете, что лес будут продолжать рубить, пока там ничего не останется.
— Ты фаталистка? А я оптимист и надеюсь, что мой фильм изменит отношение людей к этой проблеме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});