Читать интересную книгу За кроваво-красной дверью - Лу Камерон

Я спросил:

— Тогда колдовство — это просто какая-то дохристианская религия?

— Конечно. — Пат кивнула. — Однако наши сведения о ней крайне искажены, так как ранние миссионеры затушили волшебные костры и срубили священные рощи. За истекшие годы она набрала еще больше дополнительных направлений, чем ортодоксальная церковь. Если вы заинтересуетесь основами, то вы неизбежно займетесь астрологией, древнееврейской алхимической абракадаброй, некромантией, нумерологией, хиромантией и картами Таро, или же сатанинским культом, изобретенным испанской инквизицией в средние века. Современные оккультисты, по-видимому, смешали все это в одну большую кучу.

— Не могли бы вы проследить истоки всего этого? — предложил я.

— Вряд ли, — вздохнула она. — Нам очень мало известно о древнем Индо-Арийском солнечном культе. Эта была дуалистическая религия с почти детским увлечением обрядами плодородия и человеческими жертвами. Основными божествами были, по-видимому, бог Солнца, символизирующий мужскую производительность, силу и мудрость, и его партнерша, богиня Луны, управляющая плодородием, медициной и циклом жизни и смерти.

— Этот бог Солнца не мог быть котом по имени Лью Длинная Рука? — спросил я.

Пат кивнула:

— Лью, Люгх, или Люд, или, чаще, Люцифер. Но он не был котом. Он был быком или козлом в своем животном проявлении. Богиня Луны иногда появлялась в виде кошки или крольчихи.

— Уэльская крольчиха не могла бы называться Рианнон?

— Я вижу, вы кое-что прочли по этому предмету, — рассмеялась Пат. — Рианнон — это одно из ее имен. А другие — Бригид, Геката, Мелузина и так далее. На лекциях мы называем ее Праматерью Землей. Она присутствует во всех арийских культах плодородия, а проститутки семитских храмов называли ее Астартой. В Талмуде это ведьма, Лилит.

— Ого, мне всего этого не запомнить, — сказал я.

— Достаточно одной Рианнон, — успокоила Пат, — ни один шабаш не использует все ее имена, а вы собираетесь прийти в качестве уэльского колдуна, не так ли?

— Ученика колдуна, — поправил я. — Мы надеемся, что если я достаточно подготовлюсь, Мерлин Плью возьмет меня под свое крылышко…

— О Господи! — вздохнула Пат Вагнер. — Вы имеете в виду этого хромоного психа с записными книжками, которые невозможно прочитать?

Дядя Дэй странно на нее поглядел и спросил:

— Значит, вы знаете этого человека, Пат?

— Он приходил несколько месяцев назад, — сказала она. — Приносил странную рукопись, которую он хотел опубликовать, и какой-то человек — которого я еще не успела за это как следует отблагодарить, — послал его ко мне! Он ненормальный, если еще не совершенный псих. Страница за страницей у него заполнены бессмысленными каракулями, которые, как он настаивал, являются друидскими рунами!

— Откуда вы знаете, что они не были ими? — поинтересовался я.

— Потому что, — объяснила она, — у нас есть транскрипция всех известных рунических алфавитов. Это просто собрание семейной лексикографии языческой Европы. Полуграмотные варвары использовали для письма смесь греческого, латинского, этрусского и некоторые свои собственные знаки, чтобы записать для истории такие важные дела, как победа одного немытого вождя над другим.

Большинство так называемых рунических камней повествуют о подвигах типа — «Здесь Гарольд Синий Зуб разнес череп Этельреду Нечистому во имя Вотана». Конечно, сама надпись длиннее. Это, кстати, самый легкий способ дать понять негодяям, чтобы они держались подальше от твоих владений.

— Но вы сказали, что у Плью были записные книжки, заполненные этой писаниной.

— Ерундой, вы имеете в виду. У него был даже список условных обозначений с дюжиной алхимических символов, древнееврейскими буквами, и с чернильными пометками у каждой из букв латинского алфавита. Но даже если бы вы расшифровали все это, там не оказалось бы никакого смысла. Бессвязные призывы к высшим богам перемешаны с пустыми двусмысленными фразами. Я думаю, что у него старческое слабоумие вместе с помешательством. Для начала он заявил мне, что ему пятьсот лет от роду, а когда я ему сказала, что его мудрые писания вряд ли пригодятся университетскому издательству, он стал угрожать, что сглазит меня. Но, как видите, я еще дышу.

— Нам он говорил то же самое. — Я нахмурился. — И проходил тест на детекторе лжи, когда это говорил!

— Патологический лжец пройдет тест. — Она кивнула. — Но, честно говоря, я не думала, что он связан с чем-то опасным. Если он употребляет психоделические наркотики или дает их своим последователям, то вы, Морган, собираетесь лезть прямо тигру в пасть!

— Скорее всего, в пасть бесхвостому коту, — согласился я. — У меня, однако, нет выбора, так как Мерлин, по-видимому, наша единственная возможность.

— А как насчет этой женщины, Сибиллы Эванс?

— Что же мне — постучаться в ее дверь и сказать: «Здрасьте, мадам, я бедный колдун, усердно проходящий свою Школу Колдовства, можно ли мне присоединиться к вашему шабашу»?

— Понимаю. — Пат улыбнулась. — Но нельзя ли изучить их каким-то другим образом? Без такого риска?

— Мы продолжаем и обычное расследование, — возразил я. — Но ничего не смогли достичь. Все, с кем бы мы ни беседовали, утверждают, что не имеют понятия ни о колдовстве, ни о Цинтии Пауэлл. Легче стать Capo Mafioso[3] и разрушить стену омерты.[4] Я знаю пару рэкетиров, признающих, что они не те, за кого себя выдают.

— Ну тогда не говорите, что я вас не предупреждала. — Пат Вагнер пожала плечами, посмотрела на часы и добавила: — Библиотека скоро закроется, и если вы действительно хотите заняться зубрежкой, давайте двигаться.

В тот вечер я вернулся домой около половины одиннадцатого, с кучей книжек необычной тематики под мышкой. Я открыл дверь своих холостяцких апартаментов, находящихся недалеко от управления Седьмого округа, и бросил книги на диван. Затем стал греть воду для кофе. По-видимому, мне предстояла длинная ночь зубрежки перед моим странным экзаменом. Вода только успела закипеть, когда зазвонил телефон.

— Я тебя разыскиваю уже несколько часов, — это был Сэм Брюстер, — где ты был, черт побери, Прайс?

— Я ездил к своему дяде, я вам говорил. А что случилось?

— Полдела провалено. Ты еще учишься играть на арфе?

— Могу взять несколько аккордов. Но борода еще долго будет отрастать.

— К черту бороду, она не потребуется. Старуха Эванс мертва.

— Господи! Сердце или кто-то помог?

— Она сгорела. Пожарные только недавно ее откопали. Весь этот чертов дом сгорел в момент, сегодня рано утром. Брандмейстер говорит, что там дело нечисто. Еще бы не нечисто! Уже перед поворотом к ее дому можно ощутить запах бензина!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});