Все трое будут уничтожены на куски вашим покорным слугой.
Момент подходит к концу, когда она убирает руку и печатает:
— Покажи мне худшею версию себя, придурок.
Мой член дергается под брюками, и я ухмыляюсь. Широко. Так широко, что губы Мии поджимаются.
Губы, которые выглядели бы божественно, обхватывая мой член, дрожа, когда я буду трахать ее горло, прежде чем в конце концов смазать его своей спермой.
Ну, что ж. Меня официально заводит этот маленький нарушитель спокойствия.
— Ты уверена? Большинство членов общества не может смириться с моим худшим поведением. А еще… — я выдвигаю ладью вперед. — Шах и мат.
Я встаю, и прежде, чем она успевает изучить доску, где заблокированы все ее выходы, я оказываюсь рядом с ней.
От нее пахнет магнолией, имитирующей легкий ветерок после морозной зимы. Я погружаю пальцы в массу ее платиновых светлых волос и лент, затем отвожу их в сторону, открывая ухо.
Наклоняюсь вперед, мои губы находят раковину ее уха, прежде чем я резко кусаю, до такой степени, что она вздрагивает.
Мой член еще больше утолщается, слишком сильно оценив ее реакцию. Он известен как распутник, но не настолько. Кроме того, меня обычно не привлекает человек, который представляет для меня прямую угрозу.
Еще одно новое начало. Интересно.
Я отпускаю раковину ее уха и шепчу:
— Лучше закрывай окна на ночь. Никогда не знаешь, что может пролезть через них.
Глава 6
Мия
Неделю спустя я сижу с Брэном в игровой комнате особняка Элиты.
Мои отношения с этим пространством в лучшем случае сложные. Мне нравится атмосфера, но я не фанатка его масштабов. Тусклое красное освещение отбрасывает свет на наши лица и на огромные экраны на стене.
Удобные массивные стулья, и иногда мы предпочитаем использовать диван, чтобы я могла ударить Брэна, когда мы играем друг напротив друга.
Брэн склонен к соперничеству, но он не обиженный неудачник.
Я? Во мне вообще нет спортивного духа. Что? Я плохо переношу поражения.
Брэн, однако, настоящий ангел, вот почему побеждать его невесело. Невозможно проникнуть за его стены или наговорить ему гадостей.
С другой стороны, ему легче проиграть, поскольку он не тычет тебе в лицо своей победой.
Обычно мы единственные, кто приходит в эту комнату, поскольку, как я полагаю, он единственный игрок в доме.
После многочисленных посещений я пришла к выводу, что в этом особняке живет много мужчин – Брэн, два его кузена, его друг и, самое главное, сам дьявол.
Моя кровь бурлит при мысли об этом ублюдке и его злорадном «шах и мат» перед тем, как он оставил меня ошеломленной в клубе. Но ничто из этого не было таким ужасающим, как абсолютное ощущение мурашек по коже, которое я испытала, когда он прикоснулся ко мне.
Он не только дотронулся до меня, но и укусил, как какая-то долбаная собака.
Раковина моего уха все еще охвачена пламенем с тех пор, как его зубы вонзились в нее, как у изголодавшегося монстра.
Это больно, черт возьми.
Но боль бледнела по сравнению с чистым ужасом, который пронесся по моим венам.
Даже мысль о нем заставляет мой позвоночник дергаться, а кожу покрываться мурашками.
Я не поддаюсь угрозам, но его угрозы были другими. Они включали яркий образ моей сестры, используемой для его мести. Хуже того, моя сестра стала бы его ответом на мою вспыльчивость.
Майя изначально не соглашалась с планом облить ублюдка свиной кровью, но она также была моим сообщникам во всех моих проделках и отказывается отпускать меня на миссии такого рода в одиночку.
Я бы не смогла простить себя, если бы она оказалась в опасности из-за меня. На прошлой неделе я пыталась защитить ее и просила быть осторожной, но у нее практически отсутствуют навыки самосохранения, и она не может быть предоставлена самой себе.
Майя и Николай во многом унаследовали мамин предприимчивый характер. Они бросаются в бой с головой – либо добиваются своего, либо умирают, пытаясь.
Я всегда была похожа на своего отца. Молчаливая, но смертоносная. Кажусь утонченной, но могу убить одной улыбкой.
Однако это чувство уверенности, похоже, покинуло здание после моей злополучной встречи с Лэндоном.
Я не только была запредельным параноиком, но и мой сон был измучен злобными кошмарами из моего прошлого, которые, похоже, я не могу забыть.
Я некоторое время не разговаривала с мамой и папой из страха, что они видят меня насквозь.
И это все из-за ублюдка, который не сделал ни одного шага.
Каждую ночь я смотрела в свое окно, ожидая, что он выпрыгнет и убьет меня.
Но такие люди, как Лэндон, не убивают. Они предпочитают оставлять людей в подвешенном состоянии, в ожидании и страхе за свою жизнь. Любят душевные пытки и надвигающиеся угрозы.
— Ты уверен, что его здесь нет? — я показываю Брэну напечатанные слова, когда мы садимся на обеденный перерыв.
Он сидит напротив меня на диване, пока мы едим тайскую еду навынос.
Мы играем с тех пор, как дневные занятия закончились. Наши специальности совершенно разные – он изучает искусство, а я изучаю управление бизнесом, поскольку всегда хотела создать что-то, что принадлежит только мне. Не моим родителям, не моим наследникам. Просто то, что принадлежит исключительно мне.
Брэн говорит, что ему следует находиться в художественной студии, но последние два часа он увлечен «еще одной игрой».
Он жует рис с набитым ртом и качает головой.
— Он где-то сеет хаос и разрушает чью-то – или несколько – жизнь. Почему спрашиваешь? Ты напугана?
— Это он должен бояться меня после ванны из свиной кровью, — я даже не чувствую уверенности, когда показываю ему напечатанные слова.
Брэн просто вздыхает.
— Я говорил тебе, что неразумно бросать вызов его плохой стороне.
Морщась, я бросаю в рот кусочек помидора, чтобы скрыть свою реакцию.
Брэн действительно предупреждал меня, когда я расспрашивала его о вечеринке Элиты той ночью.
Я склоняю голову набок и внимательно изучаю его. Он точная копия своего придурка-брата. Но я думаю, что все дело в личности.
Брэн – такой шикарный парень, каким я представляю себе хорошо воспитанного английского юношу. Его глаза – приветливые озера чистой синевы, челюсть кажется менее резкой, чем у Лэндона, а губы нейтральны и ни в коем случае не служат орудием устрашающей ухмылки.
О, и их единственное реальное физическое различие заключается в том, что у Лэндона крошечная родинка в уголке правого глаза. Маленькая деталь, которую я заметила, когда впервые увидела их вместе.
Помню, как думала, что Лэндона нужно осадить, и я могу с гордостью объявить, что все еще придерживаюсь того же мнения.
Черт возьми, может быть, его следует посадить за пародию.
Невозможно перепутать двух братьев друг с другом, и я не думаю, что это связано с тем, что я сама идентичный близнец и, следовательно, искусна в этом.
Правда остается правдой, один всегда спокоен, а другой постоянно подстрекает к дерьму.
Кроме того, я не чувствую угрозы в компании Брэна, в то время как в присутствии Лэндона всегда нахожусь в режиме «сражайся или беги».
— Что такое? — спрашивает Брэн, когда я продолжаю наблюдать за ним. — У меня что-то на лице?
Я печатаю:
— Просто подумала, насколько вы, ребята, разные.
— Как и вы с Майей разные, нет?
— Она не психопатка.
— Туше, — он смеется и делает глоток имбирно-лимонного безалкогольного напитка. — Тем не менее, я впечатлен тем, что ты сделала на днях.
Спасибо, но это имеет неприятные последствия и вызывает у меня много стресса.
— Он сказал, что заставит меня заплатить, — печатаю я, а затем показываю ему свой телефон.
Брэн оценивает выражение моего лица.