Юрий Никитин
Государство – это мы! Род Лузиковых
На задней стороне обложки – автор книги в день закладки исторической реконструкции первого русского военного парусного корабля «Орел». Астрахань, июль 2007 г.
От автора
Мда…Вот уж не думал, не гадал, что сразу после психоделического триллера[1] с красивыми барышнями, изощренными злодеями и всепобеждающим джазом на морском берегу примусь за сей, мало кому потребный «мемуар», в котором в иных местах лишь пот да слезы, беда да подлость, густо замешанные на госстрахе, то есть жути, которую может навести на нас с вами самый страшный и многоликий временами монстр по имени Власть. В этом смысле тут тоже триллер – и почище выдуманного. Впрочем, немедля поправлю сам себя. Во-первых, никакой это не «мемуар», потому что писатели чистых мемуаров практически не пишут. Их пишут преимущественно отставные политики, генералы и лицедеи с коммерческими спортсменами и мошенниками. А во-вторых, задача моих заметок не столько просветительская, сколько провокационно-побудительная. Через них я хотел бы потревожить у нашего люда почти что атрофированный сладкими телегрезами нерв любознательности, пробудить желание узнать, а затем и написать историю своей семьи, а уж через нее – коллективную, подробную и самую правдивую историю своей страны. И будьте уверены – по написании таких частных исследований непременно народятся истинные патриоты, не те базарно-хамовитые, с услужливо согбенными спинами и вечным одобрямсом, а прямые и честные, которые, может, и слова такого – патриот – произносить не будут, но с которыми в державе нашей станет светлей и чище.
С Богом!
Глава I
«Откуда есть пошли…»
Рано или поздно этот вопрос задают себе все. Не каждый на него отвечает, но задают все. Чаще всего это бывает, когда люди разглядывают пожелтевшие от времени фотографии из семейного альбома. Вот это кто такой сурьезный с усами и шашкой на боку? А это что за красавица-смуглянка в шляпе со страусиным пером?
На подобных фотографиях меня всегда поражали более всего не наряды или позы, а лики людей, дышащие чистотой и благородством. С той стороны картона на тебя смотрели чаще всего тургеневская Ася или чеховский Гуров. Верно, многие из них были не без греха, но свой грех они выстрадали и отмолили, что и пропечатано было особой меткой на лице, прибавившей тому смиренного достоинства. Они, эти лица, будто озарялись каким-то внутренним светом, рожденным неумолчным ратоборством человека с самим собой – самим тяжким и очистительным ратоборством.
Теперь, когда после известной рекомендации власти, доверчивый и лояльный к любым правителям народ наш вдруг принялся вслед, а чаще всего и не вслед, употреблять по крайней мере в речах своих такое сильнодействующее слово, как «патриотизм», хочется по случаю высказаться тоже, тем паче, что само существо этих заметок весьма близко к этой теме.
Чувство любви к Родине не приходит к человеку с молоком матери. Оно, это чувство, есть результат постоянных, упорных и чаще всего незримых усилий как самого человека, так и его окружения.
Я с сомнением и неприязнью отношусь к пропагандистским манипуляциям, в основе которых не воспитание любви к Отчизне, а культивирование некоей гордости за свою державу, либо в силу ее исторических заслуг перед человечеством, либо просто от того, что она – твоя.
Начнем с того, что гордость в известной степени для христианина, тем паче православного, сама по себе греховна, ибо является основой гордыни. Да и к тому же привносится это чувство в человека преимущественно в обстоятельствах чрезвычайных, вроде войны или иных напастей.
Видимо, поэтому многие известнейшие литераторы и философы почитали патриотизм не благом для духовного развития человека, а злом. Дальше всех в этом неприятии пошел – кто бы вы думали? Да «наше все» – Лев Николаевич Толстой! Если я сейчас воспроизведу здесь те гневные слова, которые он в свое время написал о «казенном» патриотизме, то неровен час, что какая-нибудь безумно бдительная депутатка яровито возбудит против нас с Львом Николаевичем уголовное дело, которое наши чуткие к властным запросам судьи враз доведут до обвинительного приговора. Графу-то что – он посмотрит на всю эту мутату из своего великолепного небытия и усмехнется, а мне, как «пособнику распространителя порочащих измышлений», припаяют теперь уже классическую «двушечку», и ходи доказывай потом, что ты не верблюд…
И все же при всем моем уважении к Толстому мне в этом смысле ближе и роднее Пушкин с Лермонтовым, которые вообще старались обходиться без такого слова, как патриотизм. И вместе с тем первый в нескольких строках представил нам сущность патриотического чувства, а второй столь же гениально показал, насколько оно сложно и подчас противоречиво.
Вот Пушкин:
«Два чувства дивно близки нам.В них обретает сердце пищу:Любовь к родному пепелищу,Любовь к отеческим гробам».
А это Лермонтов:
«Люблю Отчизну я, но странною любовью…»
Я не буду воспроизводить здесь полный текст этого стихотворения, названного Михаилом Юрьевичем «Родина». Вы его сами почитайте лучше, а, читая, обратите внимание на то обстоятельство, когда поэт, говоря о своей любви к родине, вдруг признается: «Люблю – за что, не знаю сам…» А потом включите телевизор, и там вам за двадцать семь секунд популярно и доходчиво объяснят, за что надо любить родину, причем, объяснят детально – с именем, фамилией, явками и паролями…
Удивляться тут нечему: гении русского духа воспринимали патриотизм как возвышенное, глубоко личностное чувство, а поденщики из «ящика» деловито строят вас в шеренги, вручая каждому по наспех сляпанному детскому флажку. Образно говоря, разница между истинным и «казенным» патриотизмом примерно такая же, как между вашей матушкой, ожидающей вас в ситцевом платочке у окошка, и Родиной-матерью, монументально и сурово стоящей на высокой горе…
Не скрою – публикуя эти заметки, я надеюсь на то, что они положат начало массовому движению в нашем умиротворенном до зевоты обществе. Надежда эта, честно сказать, слабая, но случаются же иной раз чудеса, а там, глядишь, кто-нибудь из медийных персон захочет покопаться в своем семейном прошлом, да там и пропагаторы (по Достоевскому) примутся расхваливать это дело…Вот ходил же лет пять в безведении «Бессмертный полк» то тут, то там, пока кто-то сверху не заметил очевидную его полезность, и теперь в одночасье почти вся страна вышла на площади с портретами своих героических отцов и дедов, нередко забывая, правда, при этом просто сходить к ним на могилы, просто прибраться там и молча, без гордой позы посидеть-поду-мать, склонив голову…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/4/1/6/5/5/41655.jpg)